Огибая свет
Шрифт:
— Буду… — пробурчали мне вслед. — что… что тут вообще произошло?
В отражениях на стенах я видел, как Ч’айя осматривает кровать. Внимательно, будто хочет найти на простыне улики совершённого преступления. Впрочем, таких в норе было предостаточно — сорванная ночью одежда всё ещё усыпала подступы к ложу, словно объедки шикарного пиршества.
— Обманывать не хочу, — я постарался не улыбаться, — мы плясали горизонтальные танцы… «шмырк-шмырк», сисадда?
Ч’айя издала невнятный протяжный звук, нечто среднее между презрительным «фууу!» и « да-как-же-так?!».
— Опять… — простонала девушка. — Много?
— Хм… достаточно.
Я пожал плечами и вставил в комбайн пару пустых чашек. Добавил чуть тише, но всё же не удержавшись:
— Но недостаточно, чтобы я перехотел повторить…
Девчонка пробормотала нечто среднее между вежливым дипломатичным отказом и лютой руганью цеховика из службы обслуживания ветростатов.
Ох, детка, мне бы твои горести…
Впрочем, таких мыслей лучше даже не допускать — кто знает, что за груда проблем прячется в башке твоего собеседника? Может, она велика настолько, что мои злоключения с Диктатионом, Шири-Кегаретой, Алой Сукой и даже спятившим Пуговичником покажутся не сложнее детской игры в «развяжи хвосты»?
Дождавшись, пока ароматная чинга степенно отфильтруется в чашки, я выключил агрегат и вернулся в спальную зону.
— Может, ты всё-таки пояснишь? — спросил как можно осторожнее, чтобы не спровоцировать скандала (или даже драки). — Желательно чуть подробнее про наши бурные ночёвки и не менее бурные пробуждения, сисадда? А затем я расскажу о том, что ты хочешь знать о грызне меж казоку-хетто за этим порогом. О моей не самой последней роли в этой истории. И ещё много важного, кстати.
Девчонка наконец вынырнула на свет, основательно замотав одеяло на обнажённых бёдрах. Рубаха, надетая впопыхах, оказалась застёгнута не на те пуговицы.
Чингу у меня забрали, сделали осторожный глоток. В глазах цвета корицы застыла оцепенелая задумчивость, взгляд бездумно шарил по отражениям.
— Очевидно же… — пробормотала она, будто невпопад. Спохватилась, потёрла лоб. — Наверное. Да, Ланс, потом, чуть позже, всё расскажу… Сама ещё осозна ю не до конца.
Яри-яри, мне доводилось выпивать с лучшими лжецами Бонжура и Ишель-фава, и все они сейчас основательно уступили бы моей подруге в умении молниеносно соврать. Но настаивать (или, тем более, давить) точно было бы лишним. В конце концов, не к числу ли этих самых «лучших» отчасти принадлежал и я сам?
Взлохматив короткие волосы, Ч’айя ненароком задела левый височный диск. Поморщилась, брезгливо потянула за край и всё-таки отлепила от кожи. К моему ревнивому удивлению, кстати, ведь кое-чьи нашлёпки отвалились куда неохотнее.
Девушка задумчиво изучила наклейку, с прищуром всматриваясь в тончайший ворс изнанки, каждая иголочка которого оканчивалась крохотным крючком.
Наблюдая за ней, я вспомнил про загадочную гипнолингвическую блокаду, о которой совсем недавно упоминал Хадекин фер вис Кри. Машинально отметил, что было бы недурно показать височные диски умельцу Зикро… но на ум тут же пришёл наш последний разговор, заставивший погрустнеть.
Ч’айя тем временем перехватила кружку левой рукой, столь же легко избавилась от второй нашлёпки. Затем:
— Отвернись!
Что ж, я подчинился,
Может, я делаю успехи в обучении?
Торопливо натянув штаны, Ч’айя обогнула меня (её дистанцирование начинало откровенно обижать) и скрылась в гигиеническом закутке. Вернулась через несколько минут, опрятно застёгнутая и с влажными волосами; подобрала со столика остывшую чашку, шумно допила.
Я попытался уловить её настроение косым взглядом через плечо из пищевого отсека, где начинал шаманить над очередным бесхитростным, но сытным завтраком. Не сумел.
Вдруг вспомнив, что Хадекин говорил о пополнении счетов, отставил банку консервов и постучал ногтем по дисплею гаппи. Ойкнул. Хмыкнул. Улыбнулся широко, но без особенной радости.
Поступившая ночью сумма заставила основательно пришалеть.
Да что там? Она навевала мысли о том, что в ближайшие год-два мне вообще не придётся работать, даже если стану жрать исключительно доставку из лучших кухонь Бонжура, вроде «Лючи Шуа» или «Перпекто».
Ещё раз покосившись на банку жирнющего мяса у пищевого конструктора, подумал заказать нам с Ч’айей чего-то поизысканнее. Особенно девчонке, которую сама Когане Но баловать велела. И уже через несколько секунд поймал себя на том, что начал почти бездумно пересыпать часть средств на резервные счета.
Заставил себя прекратить.
Байши, какая ж глупость…
Если один джинкина-там смог с лёгкостью одарить мешком виртуальных рупий, другой с той же лёгкостью способен пустить меня по ветру одним движением несуществующего пальца. Наверное, чуть позже я смогу выбраться на шумные от спортивных гуляний улицы, чтобы обналичить хотя бы часть дара, но…
Ч’айя бесшумно вышла в трапезную, встала сбоку и с немым укором уставилась на недоприготовленный завтрак. Откинувшись на несуществующий хвост в жесте предельной покорности и показав ладони, я выдавил виноватую улыбку и сунул банку в механизм открывания. Торопливо перемешал с подогретой лапшой, залил концентрированным бульоном, дал комбайну приправить специями и протянул вместе с хаси и специальной ложечкой.
— Ешь помедленнее!
Девушка не ответила на вежливое пожелание, с лёгким поклоном забрала миску и ушла есть на диван. Шумно втягивая лапшу и столь же аппетитно запивая через край, умяла больше половины. В глаза мне при этом не смотрела, изучая не то шкаф, не то затемнённое окно.
Последующие пару минут я беспокойно мялся в дверном проёме, совершенно не находя себе места: аппетит стремительно истончился, и вторая порция отправилась в отсек кратковременного хранения.
Сделав ещё один глоток, Ч’айя бережно отставила тарелку на столик, сложила хаси на выгнутом краю. И когда я уже открыл рот, чтобы перейти к Самому Важному Разговору, в дверь норы неожиданно постучали…
Сложно сказать, почему простой стук в дверь стал вызывать у меня такие тревожные мысли. Может, дело было в потенциальном нарушении личных границ; может, в почти гарантированной нехватке отдыха, которую сулил новый гость; а может, в реках проблем и неприятностей, бурными потоками лившихся в мою нору с каждым новым посетителем…