Оглянись на пороге
Шрифт:
Сергей, мокрый, голый, с влажными волосами, сидел на унитазе и курил.
— Ну, ты меня удивил, — растягивая гласные, сказала Наталья, ступая в нагретую теплой водой ванну. — Надо же, жена на пороге, а ты только и думал, что еще не кончил!
Он усмехнулся, криво, на один уголок губ.
— Она все равно уже все видела, — последовал спокойный ответ. — Не бежать же мне за ней, верно? Почему бы тогда не продолжить? Тем более что…
Наталья задернула штору и подняла вверх рычаг смесителя, обрушив на свое тело горячий водопад.
Ох,
Сколько себя помнила, она строила искусные планы по заманиваю в свои силки мужиков, поскольку уяснила еще с младенчества: кроме красоты, рассчитывать ей не на что. Прописную истину, что все мужики — сволочи, ей раскрыла еще мать.
— Все они — козлы, — в сердцах сказала та как-то, получив на почте очередную скудную пайку алиментов. — Им от тебя только одного и надо. А как добьются, фьють, ищи ветра в поле!
— Чего — надо? — спросила маленькая Наташа, думая, отведут ли ее сегодня в кафе-мороженое, а потом — в «Детский мир» за новой куклой или платьем.
— Подрастешь — узнаешь, — зло ответила мать, спрятала деньги и, сильно дернув Наташу за руку, потащила к остановке, так и не зайдя ни в кафе, ни в магазин. Дочь обиделась, попробовала ревом призвать маму к ответу, но та надавала ей по губам и, велев замолчать, запихнула в автобус. А реветь в автобусе было глупо, потому что всегда находилась какая-нибудь гадкая бабулька, которая, удобно устроившись на сиденье, начинала выговаривать дребезжащим голосом:
— Какая плохая, невоспитанная девочка! Разве хорошие так себя ведут?
Старух Наталья не любила, твердо решив, что до старости не доживет и непременно повесится, чтобы не походить на этих сморщенных жаб. А разговор этот запомнила навсегда, оставшись в тот день без подарка.
Алиментов от отца уже не хватало. С каждым годом жизнь дорожала, а вторая папочкина супруга тоже подала на алименты.
— Это она, сучка, специально сделала, чтобы нам меньше досталось, — негодовала мать. — Ведь живут-то вместе… Я в партком напишу, пусть его там пропесочат…
Но в ту пору многоликая гидра парткома уже находилась на последнем издыхании. Грянула перестройка, а за ней — голодные девяностые. Рушилась эпоха, под горку катилась целая страна, трещавшая по швам. Что было стране до мелких проблем семьи Натальи Иванцовой, когда сперва отделилась Прибалтика, а потом и все остальные союзные республики, пожелавшие независимости.
Примерно в те годы девушка поняла, что значит быть красивой. Зачитываясь «Унесенными ветром», она долго перекатывала в голове фразу, мол, если девушка достаточно ловка, то кавалеры падают к ее ногам, словно спелые груши. Или яблоки. За точность цитаты она не ручалась, но суть уяснила хорошо.
Поначалу это были мальчики, у которых можно было списать домашнее задание, с которыми можно было сходить в кино, посидеть в кафе и при этом не платить ни копейки. Их сменили юноши, затем — мужчины. Наталья усиленно трясла свою «грушу», стараясь не упустить ни одного достойного кавалера, готового бросить к ее ногам все.
Кавалеров было много. Достойных — единицы. И замуж никто не звал. А годы, жестокие и точные, шли.
От отчаяния она вышла замуж за одного, показавшегося наиболее перспективным. Супруг был из хорошей семьи, внук профессора, сын шишки из администрации. Сам же проходил по категории «золотая молодежь». Наталья приняла предложение и даже спешно забеременела: на всякий случай, чтобы не упустить уходящий состав. На тот момент ей уже было двадцать четыре.
Свадьбу сыграли не слишком помпезную, только для своих. Наталья даже удивлялась, почему грозный папенька из верхов не наложил вето на брак, уберегая золотое чадушко от невесты, о которой ходили не самые приятные слухи. Удивление прошло быстро, когда Наталья поняла: золотко оказалось самоварным.
Муж был тайным наркоманом.
Он загнулся от передоза спустя два года после свадьбы. Окоченевший труп в соседском подъезде нашла баба Стеша, на тот момент еще бодрая. Свекровь долго плакала и все боялась, что внучка Алена родилась неполноценной. Наталья же за дочь не переживала — ей было просто наплевать. До дочери ли, когда собственная судьба покатилась под горку?
В наследство осталась квартира, куда приходили новые кавалеры, проводили ночь или две, а уходя, оставляли деньги и приятные сувениры. Замуж не звали.
Однажды в числе гостей оказался сосед, Сергей Чернов, полноватый, обходительный, муж местной балерины, суровой и неулыбчивой, с льдинистыми серыми глазами и манерами аристократки.
Соседку Наталья возненавидела, а ее супруга решила прибрать к рукам, что получилось до удивления просто. Кажется, он привык ходить налево. Встречаться с Сергеем было весело. Они конспирировались, как шпионы, удаляя звонки и СМС. Спать с ним в постели, пропахшей духами жены, казалось любовнице невероятно пикантным.
Она не просила подарков и денег, а он и не предлагал, наивно полагая, что ей ничего не нужно. На самом деле планы в отношении соседа были выстроены давным-давно. И сейчас, когда все свершилось, пора было приводить их в исполнение.
— И что ты будешь делать? — спросила Наталья сквозь шум воды.
Сергей вздохнул.
— Наверное, пойду каяться. Не знаю. Розы куплю, кольцо какое-нибудь.
Она нажала на рычаг, и вода перестала литься. Одернув занавеску, женщина вздернула подбородок.
— А как же я?
Мужчина посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
— А что — ты?
Переступив через бортик ванны, Наталья уселась на стиральную машину, вынула сигарету у него изо рта и затянулась, как ей казалось, шикарно.
Куда там Шэрон Стоун в ее «Основном инстинкте»!
— Разве такие мужчины, как ты, бегают за женщинами? — усмехнулась она и повела плечами, как бразильская актриса в старой мыльной опере. Там это выглядело сногсшибательно. Наталье хотелось думать, что и ее плечи не менее соблазнительны.