Огненная буря

Малком Энн

Пройдя на кухню, я начала греметь бутылками, мой затуманенный взгляд искал нужные, чтобы вылить их содержимое в блендер. Мне было плевать, я наливала различные жидкости, придумывая названия для своей смеси.

— Эми Джус, — попробовала я произнести вслух. Нет, звучит по-дурацки. — Абрамтини! — заявила я, чувствуя себя гением.

Руки на моих бедрах прервали ход моих мыслей. Я подпрыгнула, когда они развернули меня, и оказалась лицом к лицу с голодным взглядом Брока. Прежде чем я поняла, что происходит, его губы обрушились на меня.

— Бл*ть,

для тебя должно быть вне закона носить такое крохотное красное бикини, — прорычал он, грубо сжимая мою грудь.

— Я все еще злюсь на тебя, — выдохнула я между поцелуями.

— Я тоже, — сказал он, подталкивая меня к ванной. — Но это не значит, что я не могу тебя трахнуть.

***

— Думаю, секс — лучшее лекарство от похмелья, — объявила я после того, как Брок вернулся в комнату, избавившись от презерватива.

Он присоединился ко мне в постели и притянул к себе.

— Детка, секс с тобой мог бы вылечить гребаный рак.

Я рассмеялась.

— О, да, ученые должны изучить мою волшебную вагину, — пошутила я.

Мы немного помолчали, и мне не понравилось, как уютно и правильно было лежать в постели с Броком, обниматься и шутить.

— Насчет прошлой ночи… — начал Брок.

— О том, что ты трахал меня в ванной, в то время как куча народа на вечеринке готовила коктейли на кухне всего в нескольких футах от нас? — закончила я за него, поддразнивая.

— Нет. Но было чертовски горячо, — сказал он, сжимая мою задницу. — Нет, скорее о том, как ты скакала всю ночь в том, что больше походило на гребаное нижнее белье. На глазах у моих братьев, — его голос утратил дразнящий тон.

Я напряглась.

— Я не скакала, — возразила я. — И это называется бикини. Не знаю, слышал ли ты о них — изобретены парнем по имени Луис Риард и существуют уже почти семьдесят лет? — саркастически спросила я, пытаясь вырваться из его объятий.

Брок усилил хватку.

— Остынь, Искорка. Я не говорю, чтобы ты не носила бикини. Я просто говорю на будущее, чтобы ты надевала что-нибудь еще, как только сядет солнце. Никогда раньше мне не хотелось ударить никого из братьев. И я не хочу этого делать из-за того, как они смотрят на мою «старушку».

От этого заявления у меня внутри все сжалось. Я не совсем понимала, что означает этот ярлык, но знала, что его я никогда не надену.

Как Roberto Cavalli.

— Давай проясним одну вещь. Я не собираюсь менять свои привычки в моде, чтобы тебя осчастливить… никогда. Я довольна тем, как выгляжу. На самом деле, я горжусь этим. Я не считаю калории и не лишаю себя шоколада, и не ношу юбки по щиколотку. Одна вещь, которой я также горжусь, — это то, что я никому не принадлежу. — Я высвободилась из его объятий, и он позволил мне. — Я не собираюсь быть чьей-то «старушкой». Честно говоря, я бы предпочла сбрить брови, чем стать собственностью какого-то байкера, — выплюнула я.

Взгляд

Брока стал убийственным.

— Ты, бл*ть, не серьезно, — тихо сказал он.

Я встала с кровати, скрестив руки на груди.

— Очень даже серьезно. Просто потому, что ты хорош в постели, не значит, что я хочу вступать в какие-либо отношения, и это точно не значит, что я хочу, чтобы ты предъявлял на меня долбаные права! — крикнула я.

Он вскочил с кровати, натягивая джинсы.

— Ты понятия не имеешь, какое невъе*енное число сучек рвется стать моей «старушкой», насколько ох*енно важен этот титул, — рявкнул он в ответ.

— Так, иди и найди одну из тех, без сомнения, классных дам, чтобы наградить ее таким важным титулом, — взвизгнула я, натягивая ночную рубашку через голову.

Он шагнул ко мне, сверкая глазами.

— Ты боишься, — прошипел он. — Тебе чертовски страшно, потому что ты понимаешь: те чувства, что ты испытываешь со мной, на самом деле реальны. А значит, тебе придется чувствовать, открыться. Ты ведешь себя как сука, заставляя меня вести себя как мудак и делать тебе больно, чтобы ты могла чувствовать себя лучше.

Гнев, который я испытала при этом заявлении, вызвал у меня желание закричать. Кроме того, тот факт, что он попал прямо в яблочко, привел меня в ужас.

— Да пошел ты! — крикнула я, открывая дверь. — Немедленно убирайся из моего дома, пока я не позвонила в полицию и не сообщила им, что какой-то байкер-мудак пытается меня ограбить.

Может, я проявила изрядную долю драматизма, но тот факт, что его слова прозвучали так близко к правде, стал ярким напоминанием того, когда я в последний раз открывалась. Я не хотела, чтобы мне снова причинили боль. У меня было такое чувство, что этот мужчина может причинить мне гораздо больше боли, чем Йен.

— Детка, успокойся нахрен, — ровным голосом ответил Брок на мою истерику, не сводя с меня глаз. Казалось, его это почти позабавило. — Никогда не угрожай, что натравишь на меня свиней. Сделаешь это еще раз, и я перекину тебя через колено.

Эротический блеск в его глазах заставил меня желать этого. Сильно. Я покачала головой. Этот парень был высокомерен и приводил в бешенство.

— Тьфу, не могу поверить, что я когда-то рассматривала возможность впустить такого неандертальца, преступника и дерзкого мудака в свою постель. Я больше не повторю этой ошибки. А теперь вали… на… х*й.

Я тяжело дышала, ожидая, что он бросится на меня и отшлепает. Я бы солгала, сказав, что не хочу этого. Но я говорила серьезно. Мне действительно нужно было, чтобы он ушел. Я не нуждалась в такой эмоциональной перегрузке.

От моих слов лицо Брока сделалось непроницаемым.

— Не могу поверить, что напрягался по поводу того, чтобы сунуть член в такую дерзкую, высокомерную сучку. Не волнуйся, милая, я больше к тебе не подойду, — его голос был таким же холодным, как и выражение лица, когда он вылетел из моей комнаты.