Огненная буря

Малком Энн

Но сегодня вечером по какой-то причине я не хотела, чтобы Йен увидел эту сторону моей жизни. Сейчас, будучи вместе с сексуальным мужчиной, который зарабатывал на жизнь борьбой с террористами и спасением мира, все это казалось таким глупым. Жизнь, которой я была так довольна несколько часов назад, теперь казалась поверхностной и ничтожной. Почти в смущении я повернулась к нему.

— Хочешь немного повеселиться, оживить вечер заносчивых биржевых брокеров и трофейных жен? — спросила я с ухмылкой.

— Давай. —

Йен подмигнул мне и вышел из машины, обогнув ее, чтобы открыть мне дверцу.

Я сжала его протянутую руку и чуть не ахнула от пронесшейся искры от соприкосновения с его кожей. Выражение его лица сказало мне, что он тоже это почувствовал. В тот момент все, казалось, исчезло, и мы остались только вдвоем. Между нами образовалась некая необъяснимая связь. Притяжение, связывающее нас вместе, будто мы не встретились всего два часа назад.

— Эми!

— Мисс Абрамс, от кого у вас сегодня наряд?

— Сюда, Эми! Попозируй нам!

Голоса фотографов вывели меня из ступора, что хорошо. Я не могла иметь дело с каким-то чудоковатым дерьмом типа «инстинктивной страсти» к брату лучшей подруги. Мне нужно сосредоточиться на предстоящей миссии.

Я шагнула вперед, чтобы быстро сфотографироваться, но коснувшаяся моей поясницы рука остановила меня. Йен направил нас к дверям, заслоняя меня от вспышек фотокамер, а я попыталась игнорировать желание, распространившееся по телу от его прикосновения.

— Кто этот новый мужчина, Эми?

— Значит ли это, что слухи о тебе и принце не соответствуют действительности?

Вопросы стихли, когда мы подошли к дверям.

— Тебе не нужно было уводить меня вот так. У меня большой опыт в этом деле, черт возьми, для меня это обычный вечер пятницы, — сообщила я Йену, вручая мужчине у двери приглашение. Не то чтобы это требовалось, он знал, кто я такая. Он окинул одежду Йена оценивающим взглядом, а затем кивнул.

— Приятного вечера, мисс Абрамс.

Йен приподнял бровь, глядя на парня, и небрежно кивнул.

— Да, если бы ты была с правильным мужчиной, тебе бы не пришлось иметь дело с такими вещами. Настоящий мужчина не позволил бы, чтобы на его женщину пялился кто попало, особенно зная, для чего, черт возьми, используются эти фотографии, — выпалил он, направляя нас в главную комнату, будто бывал здесь сотни раз.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Серьезно? Единственное, для чего будут использоваться эти фотографии, — определить, попаду ли я в список худших нарядов.

Я никогда не попадала в список худших нарядов. И не стала бы начинать сегодня.

Йен посмотрел на меня сверху вниз, его глаза блеснули.

— Поверь мне, я мужчина. Эти фотографии будут использованы для гораздо большего.

Я

сморщила носик.

— Фу. Мне не нужна эта картинка в голове.

— Ага, и мне тоже. Будет достаточно сложно смотреть, как все набитые индюки пробираются сквозь накаченных ботоксом подружек, чтобы поболтать с тобой, — натянуто ответил он, осматривая комнату и ведя нас к бару.

Ах, этот мужчина мне по сердцу.

Я изо всех сил пыталась понять смысл его слов. В них определенно слышались защитные и почти сердитые нотки, но какой в этом смысл. Я — лучшая подруга его младшей сестры, мы едва знали друг друга. В подобной реакции не было смысла.

Я решила не верить, что он испытывает то же странное влечение, что и я. Даже если бы он не был братом Гвен, отношения мне были не интересны. Я знала, что они только причиняют страдания. Забота, чувства, то чертово слово из шести букв. Все это несло в себе боль и разбитое сердце. Я контролировала свое сердце, и оно не принадлежало бы никому… кроме Карла Лагерфельда.

Я оглядела толпу на вечеринке и увидела свою мать. Взгляд, которым она одарила меня, а точнее Йена, был доказательством того, что она заметила меня гораздо раньше. Она начала пробираться к нам, натянуто улыбаясь своим друзьям из общества.

Я взглянула на Йена.

— Не мог бы ты быть так любезен и принести мне «мартини» из бара? Грязный. — Я выдержала паузу, оценивая выражение лица матери. — Два, — дополнила я заказ.

Йен поднял бровь.

— Конечно, милая.

Я вздохнула с облегчением, когда он исчез сразу перед прибытием матушки.

Я сделала глубокий вдох. Кэтрин Абрамс была красавицей, с этим никто не мог поспорить. Такие же рыжие волосы, как у меня, окрашенные так, чтобы скрыть любые седые волоски. Они были искусно уложены в шиньон, подчеркивающий ее острые скулы. Как всегда безупречный макияж — дело рук ее личного визажиста. Благодаря операциям и инъекциям, на ее лице не было ни морщинки. Нефритово-зеленое платье подчеркивало стройную фигуру, созданную подсчетом калории и едва ли не одноразовым приемом пищи в день.

— Эми, дорогая, рада видеть, что ты наконец-то смогла прийти. Уверена, я напоминала тебе бесчисленное количество раз, чтобы ты была здесь в семь. У тебя часы сломались? Мы с твоим отцом, знаешь ли, купили их специально, чтобы исправить твою неспособность следить за ходом времени.

Судьба, жестокая госпожа, заставила меня встретиться с этим созданием трезвой.

— Мама, как я рада тебя видеть, — солгала я, награждая ее воздушными поцелуями.

Я потрясла дорогими часами, — подарок родителей, — их я надевала на каждое мероприятие, на которое они принуждали меня ходить.