Огненная лилия
Шрифт:
С тех пор ее тело постоянно ожидало его, дрожа от нетерпения и желания вновь испытать сладостные ощущения, которые сейчас обрушились мощным потоком, разлились по каждой клеточке тела и зажгли изнутри. Страсть бушевала где-то внизу живота, горячая и плавящаяся, неуправляемая, влажно пульсирующая между ног. До боли хотелось почувствовать, как Хантер заполняет ее, и бедра непроизвольно подались навстречу к нему, молча моля о том, чего ей так хотелось.
Ощущение его губ на груди было просто восхитительно, полно и в то же время будоражило в ней что-то большее, пока она сама не могла понять, чего же она ждет.
Но, казалось, Хантер понимал это. Он снял с Линетт рубашку. Ночной воздух ласково коснулся разгоряченной кожи. Сосок, влажный от поцелуев Хантера, напрягся еще больше от прикосновения свежего прохладного ветерка. Хантер застонал от вида женского обнаженного тела, желая прикоснуться губами ко второму соску, еще не тронутому им. Он поцеловал другой сосок, взял в губы, а в это время его рука подняла юбку Линетт и медленно заскользила по стройным обнаженным ногам вверх, пока не коснулась горячей, влажной точки.
Линетт простонала и приподняла бедра, задев ими слегка напряженный член. От этого движения. Хантера пронзило острое, горячее удовольствие. Подумав, что может прямо сейчас кончить, что не сможет больше ждать ни минуты, он быстро повалил Линнет на землю и оказался на ней сверху.
Глава 14
У Линетт вырвался слабый крик, она крепко обняла его за спину. Хотелось прикоснуться к его обнаженной груди, но мешала рубашка, а у нее слишком кружилась голова, чтобы справиться с такой замысловатой вещью, как пуговицы. Только пальцы отыскали пуговицу и попытались расстегнуть, она вновь забылась от ласк Хантера и так и не смогла справиться с его одеждой. Когда же пальцы Хантера принялись ласкать ее горячую плоть, она потеряла чувство реальности; ногти впились в его кожу, а тело слабо вздрагивало, пока он гладил и целовал. Если бы она была способна думать, она смутилась бы обилием влаги между ног, промочившим немного даже юбку. Но в тот момент, не понимая ничего, кроме одного, она не хотела, чтобы эта ткань разделяла их тела. Это мешало ей.
Будто бы отвечая на ее молчаливое желание, Хантер протянул руку и, развязав пояс, стянул с нее юбку. Движения его были поспешны и неуклюжи, и когда он срывал с нее оставшуюся одежду, послышался звук рвущейся ткани. Но Линнет даже не заметила. Ей казалось, будто она на костре, и ничто не может успокоить, кроме прикосновений Хантера. Когда его пальцы ласкали влажную горячую плоть, пламя, казалось, вот-вот спалит ее, превратит в пепел.
Он снова и снова произносил ее имя, бормотал неразборчивые слова любви, покрывая жадными поцелуями грудь, живот, шею желанной женщины. Губы его скользили ниже, по плоскому животу, вдруг палец его оказался внутри нее, возбуждая и сводя с ума. Она изогнулась, пятками упершись в землю.
— Пожалуйста, о-о… Хантер, пожалуйста.
— О Боже!
Хантер больше не мог выносить это, рванул ширинку и спустил брюки, доставая твердое древко своего мужского достоинства.
Линнет без слов приняла его. Он подался вперед, направляя член к ее жаркому, ждущему входу. Но Линетт бессознательно качнула бедрами навстречу, принимая его еще глубже, и это движение лишило Хантера всех мыслей об осторожности и нежности. Он со стоном глубоко и сильно вошел в нее. Линнет с жадностью приняла его, наслаждаясь ощущением полноты и разливающегося по телу удовольствия. Это было именно то, чего она так ждала, и болезненная внутренняя пустота была наконец заполнена.
Мужчина начал выходить из нее, и она со стоном вцепилась пальцами в его спину, пытаясь удержать, но затем он снова глубоко вошел в нее, и ощущения были еще более неповторимые. Он начал двигаться медленно, но чувство крепко сжавшей его горячей плоти было таким волнующим, что он не смог сдержать более быстрых фрикций и, наконец, с хриплым стоном кончил, изливая в нее семя.
Хантер расслабился и замер, не вынимая напряженного члена. Линетт, повернув голову, прижалась губами к его руке… Было удивительно хорошо и приятно. Но все же где-то внутри нее еще не угасал непонятный жар. Бессознательно немного покачивая бедрами, не зная, как можно ощущать это странное ожидание чего-то, когда ей так замечательно, и она так любит этого человека.
И снова оказалось, что Хантер знает ее лучше, чем она сама. Он оперся на локоть, а другую руку опустил, найдя чувствительный, нежный бутон плоти. Линетт затаила дыхание, вопросительно глядя на него.
— Извини, родная, — тихо произнес он, лицо его было напряженным и внимательным. — Я не смог помедленнее, слишком сильно хотел тебя. Я не удержался.
— Все прекра… о-о!
Глаза ее распахнулись, когда палец Хантера коснулся маленькой точки. Пронзило такое чувство удовольствия, что Линетт потеряла дар речи. Пока он продолжал ласкать этот маленький чувствительный бутон, женщина могла только стонать и извиваться. Острые, горячие стрелы наслаждения пронизывали все тело. Глаза закрыты, пальцы впились в плечи и спину Хантера. Она не знала, что Хантер с интересом и удовольствием наблюдает за выражением ее лица, на котором отражаются все испытываемые ощущения. Было видно, что все, что она сейчас ощущала, ново для нее. Это было лучшим доказательством, что муж никогда не затрагивал ни ее сердца, ни ее чувственности.
Не отрывая от нее взгляда, Хантер пальцем вошел в нее, и Линетт замерла, испытав совершенно новое чувство. Что-то огромное и властное зарождалось в ней, и она спешила ускорить это, страшась, что это закончится до того момента, когда она наконец достигнет вершины.
— Тес… тес… — бормотал Хантер. — Просто расслабься. Я не остановлюсь. Все будет хорошо, обещаю.
— О-о, — у нее вырвался всхлип. — О, Хантер!
— Да, да. Все хорошо. Я все сделаю.
— Постой, нет, не останавливайся. Я имею в виду…
— Я знаю.
Он улыбнулся ее напряженному, взволнованному лицу. Глаза оставались закрыты, женщина забылась в море ощущений, дрожа и стеная. То, что он сумел довести ее до наивысшей точки наслаждения, давало ему возможность чувствовать себя сильным, настоящим мужчиной. Он на секунду замер, и Линетт вся напряглась, изогнулась навстречу в немой мольбе. И тогда Хантер сильно нажал на сладострастную точку, а затем нежно погладил.
Линетт почувствовала, что ее захлестнула волна удовольствия, сильная, как взрыв, потом закричала, вздрагивая и трепеща, пока наслаждение омывало каждую клеточку тела. Где-то в груди вспыхнуло пламя и поднялось к горлу, затем к лицу и обожгло всю ее. Она никогда не испытывала ничего подобного.
На какое-то время она забылась в сводящем с ума наслаждении.
Линетт была мокрая от пота. Мысли путались. С минуту любовники неподвижно лежали, пока разнообразные чувства не стали затихать. Хантер неожиданно вновь начал целовать Линетт, наблюдая за ее оргазмом, чувствуя ее судорожные вздрагивания он сам вновь возбудился. На этот раз он двигался медленно, сдерживая свое желание, пока их опять не охватила жаркая, белая, расплавленная страсть. И потом, наконец, наступил оргазм, и они одновременно испытали головокружительные, пьянящие ощущения.