Огненная лилия
Шрифт:
Глава 1
Ожидание казалось бесконечным. Хантер неподвижно сидел в гостиной на стуле, скрестив вытянутые ноги. Последние несколько минут он сосредоточенно разглядывал мысы своих ботинок. На лице застыло спокойное, даже безразличное выражение. Такое выражение появилось у него после длительных, в течение нескольких лет, тренировок. Потом это очень пригодилось ему в тюрьме у янки, когда не хочешь, чтобы кто-либо, а тем более охранники, видели твои чувства. Временами безразличие становилось естественным. И тогда Хантер понял, что так жить легче.
Но, что бы ни
Хантер взглянул на старшего брата. Гидеон сидел на нижней ступеньке лестницы, опершись локтями на острые колени. Подперев подбородок руками, он тупо рассматривал что-то на полу, невидяще уставившись в какую-то точку. Хмуро сведенные к переносице брови превратились в непрерывную ниточку. Его белокурые волосы, взлохмаченные нервными негнущимися пальцами, топорщились в разные стороны. Он был бледен. В иной обстановке вид мужчин вызвал бы смех.
Гидеон не только казался выше младшего брата, но он вообще был крупнее. У него была крепкая грудь и мускулистые руки человека, привыкшего к физическому труду. Но в данных обстоятельствах вся его сила была бесполезна. Сейчас весь его внешний облик выражал досаду и разочарование.
— Почему так долго? — промычал Гидеон. Он поднялся и начал вышагивать из угла в угол.
Хантер пожал плечами и убрал ноги с пути брата. Если бы жизнь сложилась для него удачно, то сейчас на месте Гидеона оказался бы он сам. А Линетт давала бы жизнь его ребенку там, наверху, в сдальне.
От такой мысли Хантер вздрогнул. Он не хотел больше выстраивать варианты на подобную тему. Вскочив, он сунул руки в карманы и следом за братом принялся мерить комнату шагами.
— Даже не знаю! Мэгги или мать могли бы выйти и сказать.
— Но почему мы ничего не слышали?
Хантер снова пожал плечами. Честно говоря, он рад, что ничего не слышно. Хватило нескольких стонов и криков роженицы, чтобы он весь покрылся липким потом. Гидеон побледнел, в его глазах появился ужас.
— Долго еще? — опять поинтересовался брат.
Хантер вышел в коридор, который тускло освещал свет лампы, и взглянул на часы.
— Одиннадцать. Еще не так много.
Пробило пять часов дня, когда Гидеон прискакал на усадьбу Хантера и сказал, что у его жены Тэсс начались схватки. Хантер тут же оседлал лошадь и помчался в город за доктором Рейдом. Брат с матушкой Жо вернулся на свою ферму. Мэгги, единственная дочь Тиррелов, была замужем за врачом. Поэтому она настояла, чтобы и ее взяли помогать Тэсс. Позже приехал и Хантер, решив, что Гидеону понадобится мужская компания.
И оказался прав. Жо сразу же выставила сына из комнаты, где принимали роды. Гидеон, услышав стоны жены, побелел и чуть было не упал в обморок.
— Иди, иди, — говорила Жо, подгоняя его к выходу, будто заблудившегося и ненароком зашедшего в дом цыпленка.
— Здесь не место мужчине, только Рейду, когда он приедет. И потом, ты занимаешь слишком много места и мешаешь.
Гидеон безропотно удалился, полностью согласившись с мнением матери об абсолютной бесполез-ности, даже ненужности отцов при рождении их детей. Позже он признался Хантеру, что был даже рад уйти. Гидеон был на войне, но ничто так не терзало его, как вид хрупкой Тэсс, страдающей от боли. А сознание, что ничем нельзя помочь ей, было еще ужасней. Поэтому, когда Хантер сказал который час, брат удивился.
— Точно? Мне казалось, что уже, по крайней мере, полночь.
— Просто, когда ждешь, время тянется медленно.
Хантер вышел на крыльцо и залюбовался спокойным темным небом. Он снова подумал о Линетт, вспомнил о своих мечтах, о том, как они поженятся, какие у них будут дети, какую совместную жизнь они построят.
Выругавшись сквозь зубы, он сжал кулаки. Зачем о ней думать? Больше нечего ожидать. Она осталась в прошлом. По крайней мере, за последние годы одинокой жизни в Техасе ее образ почти стерся в памяти. Он больше не думал о ней ночи напролет, не мечтал о ней целыми днями. Уже не представал знакомый облик, мягко вьющиеся локоны, улыбчивое лицо, как было постоянно, пока он сидел в тюрьме. Все то время Хантера поддерживала мысль о ждущей его дома Линетт. Сейчас он больше уже не ощущал вкуса ее бархатных губ, прикосновения атласной кожи, как раньше, когда эти мысли чуть не свели его с ума, в те страшные дни, когда он, вернувшись в Пайн-Крик, узнал, что мисс Сандерс вышла замуж. Больше в душе не было зияющей пустоты, которую могло заполнить только присутствие Линетт.
Но как-то так получилось, что, ожидая рождения ребенка брата, в нем воскресли былые ощущения, прошлые мысли, умершие много лет назад. Линетт давно была замужем за другим. Она никогда не принадлежала ему, Хантеру. Черт побери, он хорошо знал, что если бы соединил с ней свою жизнь, то, может быть, уже давно страдал бы от этого. Эта женщина доказала, что она просто бесчувственная самка, выскочившая быстро замуж за другого. Она никогда и не любила его. Это очевидно, и он разумом понимал, что ему без нее лучше. Хантер выяснил для себя, что в данный момент только обстоятельства заставили вернуться старые мысли и мечты. Сейчас он меньше всего нуждался в Линетт Конвей и ее ребенке.
Тишину нарушил тоненький писк наверху. Хантер на секунду замер, потом повернулся и посмотрел на брата. Гидеон стоял неподвижно. В его взгляде смешались волнение, страх и надежда.
— Это… это было…
Голос Гидеона осип и прервался, он кашлянул и начал снова:
— Ты думаешь…
Вдруг раздался голос сестры:
— Гидеон!
На лестнице появилась Мэгги. Лицо ее светилось и лоснилось, густые медно-рыжие волосы выбились из тугих кос и спадали на щеки.
— Мальчик! — крикнула она.-Гидеон! У тебя родился сын!
Какое-то мгновение Гидеон выглядел совсем ничего непонимающим, как будто не такого рода сообщение он ожидал здесь несколько часов. Он побледнел, но постепенно краска снова появилась на его лице. Он испустил звук, напоминающий победный клич, схватил Хантера в объятия так, что у того захрустели кости, потом, в два прыжка поднявшись по лестнице, сграбастал Мэгги.
— Ты лучшая в мире сестра, Мэгс!
Мэгги засмеялась, нежно похлопала Гидеона по щеке.
— Да почему, лопух? Я же ничего не сделала!