Огненное дыхание Земли
Шрифт:
— Вот как? — удивился я. — А выглядит…
— Совершенно верно, — подтвердил лейтенант, — выглядит очень натурально. Но, слава богу, это всего лишь макет, игрушка, выполненная из металла. По утверждениям таксиста, эту железяку забыл в машине один из клиентов пару недель назад. Он хотел вернуть игрушку владельцу, да никак не мог припомнить, кто её оставил.
— Любопытно.
— Ну, и кроме того, сам нападавший до сих пор находится в состоянии шока от содеянного. Он только и делает, что твердит одну и ту же фразу: «Ума не приложу, что на меня нашло». Сначала мы подумали, что это последствия удара головой — следует заметить, нехило вы ему врезали. Но потом мы засомневались и подключили
— Я нисколько не против, — сообщил я. — Разумеется, если его поведение не опасно для окружающих.
— Это радует, — вступил в разговор капитан. — Умение прощать — великий талант. Тем более, когда речь идёт о человеке, который не в себе. Ваша миролюбивая позиция в этом вопросе может спасти парня.
Его слова мне польстили. Приятно осознавать себя человеком, от решения которого зависит судьба другого. Я великодушно подтвердил:
— Да, это так.
Однако моя командировка вновь оказалась под вопросом. Я опять представил себе измученное лицо шефа и решил, что не хочу его расстраивать.
— Единственное, что меня действительно смущает, — сказал я, — так это моя командировка. У меня вылет через несколько часов. Буду отсутствовать неделю, а может быть и две. Разрешат ли мне вылететь? Не понадоблюсь ли для дачи дополнительных показаний или для участия в других процедурах?
— Нет-нет, — уверил меня капитан, — неделя и даже две погоды тут не сделает. Можете со спокойной душой ехать в командировку. В крайнем случае, мы свяжемся с вами по видеофону. А так — вы дали вполне исчерпывающие показания, думаю, нет смысла ожидать в этом деле каких-то новых фактов.
Я соврал. Командировка была не единственным обстоятельством, которое меня смущало. Вся эта история выглядела сейчас странной. Была какая-то натяжка в словах обходительных полицейских.
В один момент внутри даже зародилось подленькое подозрение: уж не заодно ли они с опростоволосившимся таксистом? Не прикрывают ли своего подельника? Послушать их — так всё гладко и понятно. Мутная история, странная.
Впрочем, я тут же отмёл эту мысль, это было бы уже слишком. С какой стати таксисту на меня охотиться? И с чего бы полицейским его прикрывать? Нет, чепуха всё это, ерунда, надуманно и уж совсем неубедительно.
Но было что-то в этой истории, какие-то детали, неподдающиеся логическому объяснению.
Между тем, стражи порядка, кажется, закончили и готовы были распрощаться. А это означало, что времени у меня совсем не оставалось. Я лихорадочно соображал, за что бы ещё зацепиться.
— Послушайте, — вспомнил я, — а ведь таксист говорил о докторе Кальвин. Он так и спросил: зачем ты ходил к доктору Кальвин? Откуда он про неё узнал, если он сумасшедший?
— Ну, — протянул лейтенант, — это очень просто. Во-первых, наличие психического заболевания ещё не говорит о том, что человек не способен на адекватные действия. Самые страшные маньяки зачастую ведут себя весьма рассудительно: могут месяцами следить за жертвой, собирают нехилое досье на неё, нередко действуют не хуже профессиональных детективов. Тот факт, что сейчас таксист ничего не помнит, не отвергает этого предположения, а скорее, говорит о степени его невменяемости. А это нисколько не противоречит нашей гипотезе. Даже наоборот — свидетельствует в её пользу, ибо психическое помешательство зачастую сопряжено с целеустремлённостью пациента, его осторожностью и дотошностью.
— Кроме того, — добавил капитан, — вспомните общий вид здания офиса доктора Кальвин. Моя жена тоже посещает этого специалиста, я несколько раз подвозил её на машине, поэтому
— Да, — согласился я, — точно так.
— Логично предположить, что любой выходящий из дверей человек был на приёме у доктора Кальвин. Вы говорили, что такси стояло в непосредственной близости от офиса. Следовательно, таксист видел, откуда вы вышли. Я легко могу сделать допущение, что он просто сидел и ждал, пока кто-нибудь выйдет из здания и сядет в его машину. Заметьте, на втором вопросе он попал впросак: он требовал от вас неких документов, которых у вас, понятно, и быть не могло. Отсюда я делаю вывод, что он действовал вслепую. Была у него какая-то навязчивая идея, к которой вы не имеете никакого отношения. Он задал вам один вопрос, вопрос оказался, что называется, в тему: вы ответили на этот вопрос. Таксист задал второй вопрос и не угадал с ним. Документов у вас не было. Что, впрочем, сыграло вам на руку. Вы отвлекли внимание и обезвредили его.
— Кстати, мы совсем забыли поблагодарить вас, — подхватил лейтенант. Он приблизился ко мне и протянул руку: — Позвольте от всего нашего управления объявить вам благодарность за содействие и за отвагу, проявленную в экстремальной ситуации, — несколько официозным тоном сказал он.
Я поднялся и пожал его руку.
— По сути, — сказал капитан (он тоже встал и подошёл ко мне), — вы сделали за нас нашу работу. Примите мою благодарность, господин Уиллис!
Я смутился, покраснел и что-то залепетал в ответ.
Таким образом полицейские подвели вполне логичную и жирную черту под нашим разговором. Пытаться продолжать беседу было как-то нелепо. Мне не оставалось ничего другого, как попрощаться и отбыть восвояси.
Глава 9. Холодная планета
Аэропорт в Льяссе закрыт. Официально — из-за аварии, которая случилась за пару часов до того, как мы должны были там приземлиться.
Однако почти тут же где-то промелькнула новость, что на самом деле потолок в здании аэропорта обрушился не сам собой: якобы имел место террористический акт, есть пострадавшие. Предположительно, дело рук Ордена Змееносцев — достаточно влиятельной экстремистской организации, представители которой относят себя к непризнанному знаку зодиака, за что и преследуются правительствами большинства государств.
То есть преследуют их вовсе не из-за того, что они родились под знаком Змееносца. В понимании традиционной астрологии все они — стрельцы. Просто, многие из тех, кто появился на свет в самом конце ноября или в первой половине декабря, соотносят себя со знаком Змееносца, который некоторыми апокрифами выделяется в независимый тринадцатый знак зодиака. Эта точка зрения не признаётся современной наукой, а змееносцы с этим не согласны. Они считают, что это дискриминация, и борются за свои права. Зачастую методы их негуманны, но куда деваться? В наше время и не такое совершают для того, чтобы привлечь внимание общественности к несправедливости, творящейся в мире.
«Ну да ладно», — подумал я и постарался забыть об этом.
Сказать, что проблема совсем не интересовала, значит — покривить душой. У меня было особое мнение по данному вопросу, но сейчас не хотелось рассуждать на эту тему.
Голова занята другим. Я пытался понять, что же такое происходит со мной в последние дни. Череда неприятных совпадений или же события, которые являются звеньями одной цепи?
«Нет-нет, — говорил себе, — всё это как-то связано между собой». Нужно только ещё раз вспомнить и выявить что-то общее, нечто, объединяющее события вместе.