Огненное море
Шрифт:
— Нет времени… — Эдмунд снова зашагал вперед.
Мертвые солдаты двигались быстро, хотя и неуклюже. Им было явно тяжело ходить; кроме того, они с трудом могли изменить направление или обогнуть препятствие. Временами они попросту натыкались на стены пещеры и валуны или спотыкались о камни. Но хотя они и не могли осознать, что перед ними оказалось какое-либо препятствие, эти препятствия их и не останавливали. Без колебаний они вброд переходили лужи раскаленной магмы; огонь уничтожал остатки их одежд и доспехов, опалял и их самих, делая мертвых солдат похожими на обгорелые обрубки дерева — но тем не менее эти обрубки продолжали двигаться вперед.
Эпло почувствовал, что в его душе вновь жгучей волной поднимается отвращение. Он насмотрелся в Лабиринте такого, от чего любой сошел бы с ума; но здесь, чтобы следовать за армией мертвецов, ему приходилось собирать в кулак всю свою волю.
Эдмунд бросил на него короткий взгляд, в котором читалось желание отослать чужака прочь. Эпло придал своему лицу выражение дружелюбной озабоченности:
— Так что же происходит?
— На берегу подле города высадилась армия Некрополиса, — кратко ответил Эдмунд. Тут, видно, новая мысль пришла ему в голову, и он продолжил уже более сочувственным и мягким тоном:
— Мне очень жаль. Вы говорили, что там, у причала, стоит ваш корабль…
Эпло хотел было сказать, что рунная магия прекрасно сумеет его защитить, но передумал:
— Да, меня это очень тревожит. Я хотел бы своими глазами увидеть, что с ним.
— Я бы попросил мертвых узнать, что с вашим кораблем, но на их слова навряд ли можно полагаться. Насколько я знаю, они могут докладывать о враге, с которым сражались десять лет назад.
— Тогда почему же вы используете их как разведчиков?
— Потому что мы не можем позволить себе рисковать живыми.
Итак, Альфред сказал мне правду, подумал Эпло. По крайней мере, в этом.
Это заставило его задуматься о другом. Сартан сейчас был предоставлен самому себе…
— Возвращайся, — приказал Эпло псу. — Будь с Альфредом.
Пес исполнил приказание.
Альфред чувствовал себя невероятно несчастным и почти обрадовался появлению собаки, хотя прекрасно знал, что Эпло послал пса шпионить за ним. Пес разлегся рядом с сартаном, коротко лизнул его руку и толкнул его носом в ладонь — мол, чего ждешь, за ушами почеши.
Гораздо меньше Альфреда обрадовало появление некроманта. Балтазар был человеком крепким и бодрым. Его гордая, величественная осанка и длинные черные одежды делали некроманта еще выше. Кожа у него была цвета слоновой кости — такая бывает у людей, никогда не видевших солнца. В отличие от большинства сартанов, он был черноволосым — вернее сказать, волосы его были цвета воронова крыла. Он носил небольшую бородку, за которой, несомненно, ухаживал — она блестела, как обсидиан. В черных глазах читался гибкий и изворотливый ум; казалось, этот взгляд извлекает на яркий свет все, что привлекает внимание некроманта, и ничто не может укрыться от него.
Балтазар пристально посмотрел на Альфреда — тому показалось, что в самую его душу впиваются огненные иглы.
— Я рад, что мне представилась возможность поговорить с вами наедине, — проговорил некромант.
Альфреда это вовсе не радовало, однако же большую часть жизни он провел при дворе, а потому почти машинально, не задумываясь о том, что говорит, ответил не менее вежливым изъявлением расположения.
— Что-то… должно случиться? — прибавил он, нервно облизнув губы.
Некромант улыбнулся и с изысканной вежливостью сообщил Альфреду, что, если что-то и случится, его, Альфреда, это совершенно не касается.
С этим Альфред поспорил бы, коль скоро уж он оказался среди этих людей, но сартан был не силен в спорах, а потому покорно промолчал. Пес зевнул и подвинулся к нему, сонно оглядев беседующих.
Балтазар молчал. Все живые в пещере молчали — ждали и наблюдали. Так же молча стояли у стен мертвые — они не ждали, поскольку им было нечего ждать. Так они и будут стоять, пока кто-нибудь из живущих не отдаст им иного приказа… Король-мертвец явно не знал, что с собой делать. Никто из живых с ним не заговаривал, и в конце концов он отошел к стене и присоединился к своим мертвым подданным в ничегонеделанье.
— Вы не одобряете некромантии, не правда ли? — внезапно спросил Балтазар.
Альфреду показалось, что поток лавы изменил свое течение и полыхнул жаром ему в лицо.
— Н-нет, не одобряю.
— Тогда почему же вы не вернулись за нами? Почему позволили нам идти ложным путем?
— Я… я не знаю… не понимаю, что вы имеете в виду.
— Нет, понимаете. — В голосе некроманта прозвучала ярость, тем более страшная, что говорил он тихо — его слова были предназначены только для ушей Альфреда.
Впрочем, не только. Пес тоже слушал их.
— Понимаете. Вы — сартан. Вы — один из нас. И вы пришли не из этого мира.
Альфред совершенно растерялся, он не знал, что и . сказать. Он не мог солгать. Но как он мог бы сказать правду, если даже не знал ее толком?
Балтазар улыбнулся — страшной холодной улыбкой, не разжимая губ. И в этой улыбке было странное восхищение.
— Я вижу мир, из которого вы пришли. Вижу его в ваших словах. Богатый, тучный мир, мир света и чистого воздуха. Значит, древние легенды не лгали! Наши долгие поиски вскоре увенчаются успехом!
— Какие поиски? — в отчаянии спросил Альфред, надеясь повернуть разговор .в другое русло. Ему это удалось.
— Поиски пути в иные миры! Пути, ведущего прочь из этого мира! — Балтазар подался вперед, его тихий голос звучал напряженно и восторженно. — Врата Смерти!
Альфреду показалось, что внезапно он оказался в безвоздушном пространстве.
— Если… простите меня… — пробормотал он, пытаясь подняться на ноги, уйти — бежать. — Я… я плохо себя чувствую…
Балтазар удержал его за руку: