Огненное прикосновение
Шрифт:
Незнакомец улыбнулся.
– Да, мэм, конечно хочу.
Он спешился и ждал, пока она подойдет. Она подняла пустое ведро и постаралась держать его так, чтобы заслонить свой отвисший карман. Если ей удастся завести этого человека в хижину, Рейф увидит его коня и поймет, что надо быть осторожным, а с револьвером в кармане она позаботится, чтобы Рейфу не грозила никакая опасность.
Мужчина оставил свое ружье в чехле у седла, но она заметила, что у его бедра, внизу, – револьвер в кобуре, прикрепленный ремешком вокруг ноги точно так, как Рейф носил свой. В этом не было ничего необычного, но это еще больше усилило ее подозрения. Он слегка прихрамывал, но, по-видимому, не испытывал боли, и ему это не очень мешало.
Энни провела его в хижину и поставила ведро у очага, потом налила чашку оставшегося с утра кофе. Он снял шляпу с плоскими полями и вежливо поблагодарил ее за кофе.
Ставни на окнах были подняты, открывая доступ солнечному свету вместе с бодрящим свежим воздухом, и он заинтересованно оглядывался вокруг, прихлебывая кофе. Его взгляд задержался на грубой раме постели из сосновых игл, занимавшей большую часть левой половины хижины, и Энни почувствовала, как загорелось ее лицо, но он ничего не сказал. Он отметил чистоту этой жалкой маленькой комнаты, отсутствие какой-либо мебели, два седла на полу и сделал собственные выводы.
– Думаю, вам повезло, что вы вовремя нашли эту хижину, – сказал гость. – До того, как пошел снег.
Он решил, что они путешественники, застрявшие тут из-за снега. Ее охватило облегчение, но, прежде чем она успела согласиться с ним, его глаза вспыхнули при виде ее большой черной медицинской сумки, и он сдвинул брови, озадаченно нахмурившись. Сумка! Энни бросила на нее отчаянный взгляд. Она не была похожа ни на что другое – только на медицинскую сумку: врачи по всей стране носили такие. Она не походила на обычный багаж поселенцев или путешественников.
– Вы, должно быть, тот самый доктор, – медленно произнес он. – Врач из Серебряной Горы, которая исчезла пару недель назад. Я никогда раньше не слышал о враче-женщине, но, очевидно, это правда.
Энни хотела сказать ему, что это ее муж – врач: это было самым логичным объяснением, и самым правдоподобным, но она никогда не умела лгать, а сейчас ей это и вовсе не Удалось бы. Во рту у нее слишком пересохло, и сердце оглушительно громко билось в груди.
Он посмотрел на Энни, и ее бледное лицо и широко раскрытые испуганные глаза возбудили бы в нем подозрения, даже если бы он их уже не испытывал. Он опять посмотрел на седла, пристально вгляделся в них, и вдруг в его руке очутился револьвер, нацеленный прямо на нее.
– Это попона Маккея, – резко произнес мужчина. Его дружеский тон исчез – теперь его голос стал тяжелым и угрожающим. – Должно быть, я ранил его серьезнее, чем думал, если ему понадобился врач. Где он?
Энни не могла указать ему место, где находился Рейф.
– Н-на охоте, – заикаясь, проговорила она.
– Верхом? Или пеший?
– П-пеший. Лошади п-пасутся. – Голос дрожал, не повинуясь ей. Ствол револьвера был огромным, черным и непреклонным.
– Когда должен вернуться? Ну же, леди, не вынуждай те меня делать вам больно! Когда он собирался вернуться?
– Не знаю! – Она провела языком по губам. – Когда что-нибудь добудет, наверное.
– Как давно он ушел?
Ее снова охватила паника, потому что она не знала, что сказать.
– Ч-час назад? – произнесла Энни вопросительно. – Я не знаю. Я грела воду, чтобы постирать одежду, и не обратила внимания...
– Ладно, ладно, – нетерпеливо перебил он. – Хорошо. Я не слышал никаких выстрелов.
– Он... у него там еще ловушки. Если в одну из них что-то попалось, ему не пришлось стрелять.
Мужчина оглянулся вокруг, его острый взгляд обшарил хижину и упал через открытую дверь на коня, привязанного на виду. Он дернул головой в сторону двери.
– Выходите, леди. Мне нужно спрятать лошадь. Если он появится, пока мы будем снаружи, советую вам упасть на землю, потому что полетят пули. И не пытайтесь кричать или еще что-нибудь, чтобы его предупредить. Мне не хочется обижать вас, но я должен добраться до Маккея любым способом. Десять тысяч – большие деньги.
Десять тысяч... Боже милостивый! Неудивительно, что Рейф в бегах. За такие деньги его, наверное, преследуют охотники за наградой со всей страны.
Мужчина держал ее под прицелом, пока Энни деревянной походкой шла к пустому загону, где он поставил своего коня в стойло. Это тот самый охотник за наградой, который гнался за Рейфом, который стрелял в него, но она не могла вспомнить, какое имя назвал Рейф. Ее разум застыл от страха, лишился способности думать или принимать решения. В своих смутных размышлениях о будущем она никогда не представляла себе, что может увидеть, как Рейфа застрелят у нее на глазах. Этот кошмар был слишком ужасным, и все же это случится, если она не придумает, как помешать этому. Но все, что она могла сейчас сделать, это стараться так расправить юбку, чтобы он не заметил тяжелого револьвера в кармане.
Это оружие было ее единственным шансом, но она не знала, как им воспользоваться: у нее не было иллюзий относительно того, что ей удастся вытащить его, взвести курок и попасть именно туда, куда прицелится, особенно когда этот человек так пристально наблюдает за ней. Ей придется сделать это, когда его внимание отвлечет что-то другое, что означало – тогда, когда приблизится Рейф. Ей не нужно в действительности попасть в него – выстрел из револьвера отвлечет его внимание и предупредит Рейфа, и у Рейфа появится шанс. Она не смела подумать о том, какие шансы будут у нее самой.
Мужчина отвел ее обратно в хижину, и Энни встала неподвижно у очага, прислонившись спиной к стене.
Он опустил стапни на обоих окнах, чтобы Рейф не мог увидеть, что происходит внутри хижины, если подойдет сбоку. Ренфу придется войти в дверь, и он будет идеально виден на фоне яркого света, отраженного тающим снегом. Сам же он не сможет ничего разглядеть в темноте хижины, и Трэйгерн, ожидающий его, хорошенько прицелится. У Рейфа не будет ни единого шанса.
Если только он не заметит опущенных ставень на окнах – он удивится этому зная, как Энни не любит сидеть в темной хижине. И он может заметить следы копыт перед хижиной. Рейф недоверчив и осторожен, как дикий зверь, никогда не рискует. Она уверена, что он обратит на все это внимание. Но что он сможет сделать? Станет стрелять всле-пую? Самое умное для него было бы тихо вернуться к лоша-дям и удрать, пока можно. Энни закрыла глаза и начала молиться, чтобы он так и сделал. Если бы только она могла считать, что он в безопасности и живет где-то в другом месте, она бы примирилась с тем, что никогда снова не увидит его.