Огненное ущелье
Шрифт:
— Есть!
— Что, Алекс, все не совсем хорошо? — тихо спросила Крофт.
— Вот это точное определение — все не совсем хорошо!..
— Сердце подсказывает тебе надвигающуюся беду?
— Ну что ты, Лу! Все будет как всегда, то есть нормально. Не волнуйся, отдыхай. Спальник-то тебе наши дали?
— У меня свой.
— Тем лучше. Отдыхай и не думай ни о чем плохом. Прорвемся.
— Я навсегда запомню это ваше слово — прорвемся… Это как символ победы.
— Или боевой клич индейцев, так?
— Наверное. От индейцев
— Печально…
— Но факт.
— Спокойного сна, Лу!
— И тебе, Алекс, спокойного сна.
В 14.00 боевые группы «Орион» и «Ирбис» начали выдвижение к указанным целям. Майор Шепель вел передовой дозор, в состав которого входили капитаны Ким и Дрозденко. Первый, используя специальную электронную систему, постоянно проверял дно и склоны Чаракского ущелья на наличие минно-взрывных заграждений. В первые минуты марша аппаратура таковых не фиксировала. Шепель с Дрозденко шли рядом, осматривая склоны и все ущелье впереди. По левой вершине продвигался все же выставленный Тимохиным боец флангового дозора — майор Макаров; тыл прикрывали майор Гарин и прапорщик Чернов; в основной подгруппе шли полковник Тимохин, подполковник Соловьев, прапорщик Санеев, старший лейтенант Колданов и сержант Крофт. Подразделения «Ориона» выдерживали между собой расстояние взаимной видимости.
С первых шагов стало ясно, что Чаракское ущелье довольно сложное для перемещения. Дно усеяно камнями, валунами; склоны то сходятся, то расходятся, образуя довольно широкие и неровные площадки. Шепель, споткнувшись о камень, прикрытый невысоким ползучим кустом, выругался:
— Черт бы побрал этого Дрейка, это ущелье, этот Ханбак и всех «духов» скопом! Чуть ногу не сломал. Вот стало бы тебе, Дрозд, весело?
— С чего мне веселиться?
— Весело в том смысле, что пришлось бы тебе меня на себе тащить. Все время, до самой посадки на борт…
— По очереди несли бы.
— Нет, Дрозд, Тимохин тебя на это дело подрядил бы.
— Почему?
— А кто еще? Ким проверяет ущелье, Макаров поверху идет, Гарин с Черновым в тыловом охранении. Ни Тимохин, ни Соловьев меня не потащили бы — не положено по должности; Крофт — тем более. Санеев долго не выдержал бы. Так что пришлось бы тащить меня тебе, Андрюша, по-любому.
— Ты лучше под ноги смотри.
— Не учи отца детей строгать.
— Так это не я, а ты чуть было дно ущелья носом не пропахал.
— Его, пожалуй, пропашешь… Ладно, что у нас по склонам?
— У меня все чисто. Макаров идет спокойно. Ким свою аппаратуру чуть ли не под сто восемьдесят градусов вращает. Короче, все в норме.
— Ну и хорошо. До первого изгиба влево нам идти метров семьсот. Вот там надо работать аккуратнее.
— Какие проблемы? Надо — отработаем… Ты вот что мне, Миша, скажи: почему к нам в «Орион» Крофт определили?
— А ты что-то имеешь против нее? — усмехнулся Шепель.
— Против Луизы я ничего не имею. Я не могу понять, для чего Дрейк отправил ее к нам, а не оставил в «Ирбисе»?
— Я думаю, Дрейк не только мстителен — а ему есть за что мстить Луизе, она же отвергла его ухаживания, — но и суеверен.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…
— Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.
— А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.
— Точно, так оно и было…
— Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.
Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.
— Мина, Леня? — подошел к саперу Шепель.
— Хуже…
— Что хуже?
— Свежий след.
— Где?
— Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.
— Погоди… — Шепель вызвал командира группы: — Вызываю Первого!
— Что у вас, Четвертый?
— Свежий след человека. Оставлен не позже чем сутки назад.
— Иду к вам.
Тимохин подошел к передовому дозору, осмотрел след:
— Да… Кто-то переходил ущелье, направляясь на юг.
— Или на вершину, — проговорил Шепель.
Александр вызвал Макарова:
— Пятый! Что наблюдаешь с вершины?
— Ничего подозрительного. А почему группа остановилась? Минное поле?
— Нет, свежий след человека. Ты внимательно отслеживаешь обстановку?
— Насколько позволяет местность.
— Подробнее.
— По южной вершине тянется полоса кустарника. Что в нем, мне не видно, но птицы ведут себя спокойно.
— Осмотри еще раз внимательно эту полосу через оптику! — Тимохин переключил станцию на Гарина: — Третий, это Первый. Что у нас в тылу?
— Ущелье…
— Юмор оценил. Что-либо подозрительное замечаешь?
— Если заметил, то сразу сообщил бы вам. Ничего подозрительного с тыла не замечаем. А что произошло?
— Ты вот что, подними на южную вершину Десятого. Пусть пройдет по полосе кустарника, но аккуратно. Как понял?
— Понял. Как далеко Десятому идти по вершине?
— До изгиба ущелья.
— Принял. Выполняю!
Не успел Тимохин выключить станцию, как его вызвал майор Макаров:
— Первый, это Пятый! Где-то в сорока метрах на запад от начала полосы кустарников валун, рядом замечено какое-то движение.
— «Духи»?
— Не знаю, не успел заметить. Возможно, зверек.
— Следи за этим валуном, к нему подойдет Десятый. При необходимости прикрыть его!.. — Тимохин вновь вызвал на связь майора Гарина: — Ты отправил Десятого?