Огненные слёзы
Шрифт:
— Эта секция принадлежит забытой ныне богине Амальрис — богине ночи и тьмы.
Юта ничего не понимала в верованиях атлургов, но это заявление озадачило её.
— Но на этой планете нет ночи. Наши солнца никогда не заходят, так что здесь не бывает темноты.
Арагон потирал одну руку тонкими пальцами другой. Он выглядел задумчивым, отчего его молодое чистое лицо казалось ещё более юным, но одновременно исполненным мудрости, как будто он был глубоким старцем.
— Ты должна понимать это, как иносказание, —
Когда для атлурга наступает ночь жизни, Амальрис забирает его душу и уводит к мифическому Источнику Жизни. Ни один смертный не может увидеть его. Но если бы кому-то удалось испить из него, он обрёл бы власть над жизнью и смертью.
Существует одна древняя легенда. Согласно ей, настанет день, когда на землю придёт Тьма, и тогда Амальрис явит себя народу и укажет путь избранным из нас.
Всё это было увлекательно, но Юта не понимала, зачем Арагон рассказывает ей про какую-то забытую богиню.
— Так зачем мы здесь? — снова спросила она. Терпение не было её сильной стороной.
— Подожди тут, — попросил гурнас и скрылся за одним из стеллажей. А когда вернулся, в руках у него был свиток. — За этим, — ответил он, протягивая Юте пергамент.
Юта развернула его и увидела рисунок. Но это было немыслимо! Этого просто не могло быть!
Юта опустилась на пол между стеллажами. Она положила пергамент на пол и осторожно разгладила одной рукой. Другой рукой она сняла с шеи цепочку с маминым кулоном, а затем положила его на пергамент рядом с рисунком.
Это было невозможно, но рисунок на древнем свитке как две капли воды копировал её подвеску. Юта потрясённо подняла лицо к Арагону, молча наблюдавшему за ней.
— Что это значит?! — потребовала она.
— Я не знаю, — тихо ответил служитель богов. — Как только я увидел на тебе подвеску с этим символом в ночь убийства Канга, я сразу же узнал его. Я пытался понять, что это значит, и как он мог оказаться у тебя, одной из детей Колоссов*, но так и не нашёл ответ. Этот символ присутствует в нескольких манускриптах, посвящённых Амальрис, но нигде нет упоминаний о том, что он означает.
Арагон выглядел растерянным и слегка виноватым. Это выражение на его лице было очень простым. Сейчас он был просто молодым парнем, ровесником Юты, задававшимся теми же вопросами, что и она, и так же, как она, не находившим ответы.
Он вдруг с бесконечной усталостью облокотился на стеллаж, возле которого стоял, и на мгновенье прикрыл глаза рукой.
— В чём дело? — спросила Юта.
— Есть кое-что, — начал Арагон, но потом оборвал себя, как если бы не был уверен в том, может ли говорить с ней откровенно. — Ничего, всё в порядке. Это не должно тебя беспокоить.
— Расскажи, — с нажимом попросила Юта. — Я знаю, что не являюсь одной из вас, но ты можешь мне доверять.
Арагон отнял руку от лица и посмотрел на Юту, как будто хотел убедиться в искренности её слов. Он вздохнул, а потом заговорил:
— Понимаешь, я обнаружил кое-что необычное, когда пытался найти упоминания об этом символе. Я более чем уверен, что часть свитков Амальрис отсутствует. Есть ссылки на эти свитки в других манускриптах, но самих свитков нет.
— Я не понимаю. Свитки пропали? Но кто мог их забрать?
— Это и есть самое странное. Народ столетиями не поклоняется Амальрис. Как ты верно подметила, у нас нет ни ночи, ни тьмы, а атлурги — весьма практичны. Они не воспринимают того, что нельзя увидеть и к чему нельзя прикоснуться. Поэтому было неизбежно, что культ Амальрис со временем стёрся и забылся.
Никто не интересовался ей на протяжении веков. И уж точно никто не интересовался ей в период моего служения. Я не имею ни малейшего представления, кто и зачем мог забрать свитки. И где они могут быть сейчас.
Юта всё ещё сидела на полу. Под рукой она чувствовала шершавую поверхность бумаги. В воздухе висел запах старого пергамента и пыли. Юта не понимала, почему, но сказанное Арагоном казалось ей очень важным. В этом была какая-то загадка, и почему-то ей представлялось, что она может её разгадать.
Пропавшие свитки… Трагическая случайность, из-за которой она попала в подземный город… Кулон, который подарила ей мама, изображающий символ, как-то связанный с забытой богиней… Её настоящая жизнь и её прошлое, которые неожиданным образом оказались переплетены.
И вдруг она вспомнила! Вспомнила то, о чём не вспоминала с самого детства. О чём никогда не думала и была уверена, что давно и накрепко забыла об этом. Она вспомнила, где прежде видела символы языка наури.
У её матери была шкатулка, которую она держала на тумбочке возле кровати. Юта часто её видела, но не обращала особого внимания. Она не замечала, чтобы мама открывала её и не знала, что находится внутри, но… на крышке шкатулки были вырезаны символы наури. Древнего языка, на котором говорили предки атлургов.
[1] Вестник — обычное обращение к гурнасу. «Вестник воли богов».
* Ёкка — традиционное блюдо атлургов. Готовится из козьего молока с добавлением ропса и пряных трав. Запекается в солнечной печи.
* Дети Колоссов — так атлурги называют жителей Лиатраса из-за Солнечных Башен, высящихся над стенами города.
Глава 10. Прах к праху
Юта вошла в Зал Кутх вместе с потоком атлургов, в который влилась сразу, как вышла из дома. По всему городу медленные процессии людей двигались по коридорам, чтобы закончить шествие в Зале Кутх. Никогда, даже во время Утегатола Юта не видела здесь такое количество народа. Сегодня здесь действительно собрался весь город. В зале было не протолкнуться, а люди всё продолжали прибывать. Атлурги были торжественно молчаливы. Над пустующим помостом ярче прежнего горела надпись: «Утегат те атрасс».