Огненные стрелы страсти
Шрифт:
Эмили грустно улыбнулась:
– Тыто всегда была хозяйкой собственной судьбы.
– Было время, когда и я плыла по течению.
– Неужели?
– Да, когда училась в художественном колледже.
Эмили нахмурилась:
– Но тебе же там нравилось.
– Я всегда считала, что хочу заниматься живописью, но уже через неделю занятий сходила с ума от скуки. А спустя несколько месяцев я поняла, что выбрала неправильный путь, но не могла признаться ни себе, ни тем более друзьям, что втайне мечтаю стать бухгалтером. Это было бы равнозначно поражению. Вот я и оставалась там, пока не умер папа.
Эмили не верила своим ушам.
– А я думала, что ты стала бухгалтером из-за меня.
– Лишь косвенно. Благодаря этой работе я могла заботиться о тебе, но она мне очень нравилась, и я сделала неплохую карьеру. Я думала, ты знаешь, – вздохнула Анна.
Эмили покачала головой:
– Я всегда считала, что ты ради меня пожертвовала тем, что тебе нравилось.
Анна мягко улыбнулась:
– Глупышка.
Эмили часто заморгала. Она никак не могла поверить, что чувство вины, которое она испытывала все эти годы, было напрасным.
– Разве они не великолепны? – пробормотала она, глядя на близнецов.
– Не хочешь подержать одного на руках?
– А ты мне позволишь?
Глаза Анны заблестели.
– Конечно. Я жду этой просьбы уже целую вечность.
Настойчивый звонок в дверь заставил Эмили покинуть мастерскую и направиться в дом. Поморщившись, она зажала уши ладонями. Похоже, этот посетитель не знает, что такое терпение.
Увидев через стеклянную дверь Люка, девушка остановилась посреди холла. Ее пульс участился, в сердце поселилась робкая надежда. Зачем он здесь? Чтобы извиниться перед ней? Сказать, что передумал насчет разрыва?
– Эмили, открой. Я вижу тебя.
Немного поколебавшись, Эмили подошла к двери и открыла ее.
Глаза Люка были холодными, лицо – сердитым, и все же сердце ее сжалось, когда она его увидела.
– Чего ты хочешь?
– Когда, черт побери, ты собиралась мне сказать?
Эмили мысленно обругала старшую сестру, любящую совать свой нос в чужие дела. Притворяться не было смысла.
– Я вовсе не собиралась.
Она попыталась закрыть дверь, но Люк сунул ногу в щель и силой ворвался внутрь.
– Очень мило с твоей стороны. – Встав у окна, он сложил руки на груди. – Когда ты узнала?
Освещенный вечерним солнцем, он был так красив, что ее тело немедленно заныло от желания.
– Три дня назад.
– Как это произошло?
– Хочешь, чтобы я тебе объяснила, откуда берутся дети?
Люк сердито посмотрел на нее:
– Мы же все время предохранялись.
Эмили вскинула руки.
– Может, в горячей ванне от презервативов нет толку. Может, один из них оказался бракованным. Кто знает?
– Может, ты?
– Ты же не думаешь, что я специально протыкала их иголкой?
Он поднял бровь, и Эмили вышла из себя:
– Да как ты смеешь? Ты когданибудь слушал, что я тебе говорила? Я хочу детей не больше чем ты.
Его взгляд стал еще более холодным, и внутри у нее все сжалось.
– Ну, разумеется. Ты очень боишься ответственности, и меня удивляет, почему ты до сих пор не прервала беременность.
Его слова так больно ранили Эмили, что ей стало трудно дышать.
Люк запустил пальцы в волосы.
– Прости. Это случайно вырвалось.
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.
– Ты не имеешь права находиться здесь и бросаться обвинениями, – заявила Эмили, сжав кулаки. – Между нами все кончено, забыл?
– Ты ждешь от меня ребенка.
– С чего ты взял, что это твой ребенок?
Его губы сжались в тонкую линию, лицо побледнело.
– Хорошо, он твой, – обиженно произнесла Эмили. – Иначе и быть не может. До тебя у меня больше года никого не было.
– Я имел право знать о ребенке. Почему ты не хотела ничего мне говорить?
Она вызывающе вскинула подбородок:
– Я отвечу на твой вопрос, если ты объяснишь, почему решил со мной порвать.
Его глаза сверкнули.
– Идет. Ты первая.
Эмили уставилась на часы на каминной полке.
– Я ничего тебе не сообщила, потому что до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о беременности.
– Почему?
– Это не твое дело.
– А я считаю, что мое.
Его взгляд был таким пристальным, что она поежилась.
– Я никогда не хотела иметь детей.
– Изза чего?
– А как ты думаешь? – яростно бросила она. – Я чувствую себя виноватой в смерти своей матери. Я разрушила нашу прекрасную семью и не имею права на свою собственную.
Люк замер:
– Кто тебе это сказал?
– Никто. Я сама уже давно пришла к такому выводу.
– Ты действительно считаешь, что виновата в смерти матери?
Опустившись на диван, Эмили потерла глаза:
– Возможно.
Она долгое время не сомневалась в этом, но недавний разговор с Анной поколебал ее уверенность. Все былые представления и убеждения были опровергнуты.
– Больше нет никаких причин? – решил уточнить Люк.
– Потвоему, этого недостаточно?
– Я думаю, что в глубине души ты не считаешь себя виноватой в смерти своей матери.
Внутри у Эмили чтото взорвалось. Не в силах больше сдерживать свои эмоции, она вскочила на ноги и сверкающими от ярости глазами уставилась на Люка.
– Прекрасно. Хочешь знать, почему я так боюсь забеременеть? – Она выдержала паузу. – Я боюсь, что ребенок может убить меня, как я убила свою мать.
В комнате воцарилась тишина, словно ктото нажал на кнопку и выключил звук. Затем взгляд Люка неожиданно стал теплым и мягким.