Огненный царь
Шрифт:
Так, так… Аристандр из Тельмесса сказал, что Олимпиас беременна, ибо ничего пустого не запечатывают, и что беременна она сыном, который будет обладать отважным, львиным характером.
– Слушай, слушай!
– Что еще? Какая-то тетка сказала…
– Именно. Однажды увидели змея, который лежал, вытянувшись вдоль тела спящей Олимпиас; говорят, что это больше, чем что-либо другое, охладило влечение и любовь Филиппа к жене, и он стал реже проводить с нею ночи – то ли потому, что боялся, как бы женщина его не околдовала или же не опоила, то ли считая, что она связана с высшим существом, и потому избегая
– Будь поосторожнее с этой теткой…
– …все женщины той страны участвуют в орфических таинствах и в оргиях в честь Диониса; участниц таинств называют клодонками и мималлонками, а действия их во многом сходны с обрядами эдонянок, а также фракиянок, живущих у подножья Гемоса… этим последним, по-моему, обязано своим происхождением слово «фрэскэуэйн» [th^skeuein], служащее для обозначения неумеренных, сопряженных с излишествами священнодействий… Олимпиас ревностнее других привержена этим таинствам и неистовствовала совсем по-варварски; во время торжественных шествий она несла больших ручных змей, которые часто наводили страх на мужчин, когда, выползая из-под плюща и из священных корзин, они обвивали тирсы и венки женщин.
– Филиппу действительно стоит опасаться. Агава и голова Пентея… голова льва…
– Осторожным уж точно.
– Эти женщины из Эпира… Варварам закон не писан.
– После явившегося ему знамения Филипп отправил в Дельфы мегалополитанца Херона, и тот привез ему оракул Аполлона, предписывавший приносить жертвы Аммону и чтить этого бога больше всех других.
– Я помню этого варвара из Македонии. Он был в Афинах. Что из этого… Не много ли чести мы ему оказываем, уделяя столько внимания и времени?
– Македонянин уже практически создал сильную армию.
– Для Македонии?
– Сильную армию.
– А я тебе конкретно говорю, что Филипп потерял тот глаз, которым он, подглядывая сквозь щель в двери, увидел бога, спавшего в образе змея с его женой!
– Наливай! И что же делал с ней этот… самый змей?
– Что делал? А именно то и делал!
…потерял тот глаз… во время осады Мефоны в прибрежной Македонии…
– Подруга, только никому не говори… отец Александра не Филипп, которого раздражает любовь Олимпиас к змеям, а Зевс. Сам Зевс, овладевший Олимпиас во время грозы! Поняла?
Александр родился в шестой день месяца гекатомбеона, который у македонян называется лой, в тот самый день, когда был сожжен храм Артемиды Эфесской. По этому поводу Гегесий из Магнесии произнес остроту, от которой веет таким холодом, что он мог бы заморозить пламя пожара, уничтожившего храм. «Нет ничего удивительного, – сказал он, – в том, что храм Артемиды сгорел: ведь богиня была в это время занята, помогая Александру появиться на свет». Находившиеся в Эфесе маги считали несчастье, приключившееся с храмом, предвестием новых бед; они бегали по городу, били себя по лицу и кричали, что этот день породил горе и великое бедствие для Азии. Филипп, который только что завоевал Потидею, одновременно получил три известия: во-первых, что Парменион в большой битве победил иллирийцев, во-вторых, что принадлежавшая ему скаковая лошадь одержала победу на Олимпийских играх, и, наконец, третье – о рождении Александра. Вполне понятно, что Филипп был сильно обрадован, а предсказатели умножили его радость объявив, что сын, рождение которого совпало с тремя победами, будет непобедим.
Избранные
Александр ничего не делал. Просто ничего не делал. Нет. Не отдыхал. Ничего… ничего не делал.
Отец был очень непростым человеком. Царь… Но дело было не в этом… не только в этом. Он был избранным. Он сделал все от него зависящее, чтобы избранным был и его сын. Я.
Филипп призвал Аристотеля, самого знаменитого и ученого из философов… Аристотель еще не был «самым знаменитым» из философов, но он был свойственником правителя малоазиатского Атарнея, где Филипп рассчитывал иметь опору против персидского царя… а за обучение расплатился с ним прекрасным и достойным способом: царь восстановил им же самим разрушенный город Стагиру, откуда Аристотель был родом, и возвратил туда бежавших или находившихся в рабстве граждан. Для занятий и бесед он отвел Аристотелю и мне рощу около Миезы, посвященную нимфам.
Учения о нравственности и государстве… тайные, более глубокие учения, которые философы называли «устными» и «скрытыми» и не предавали широкой огласке. Среди сочинений Аристотеля были «эксотерические», предназначенные для всякого читателя, и «эсотерические», предназначенные для учеников и последователей…
Уже здесь в Азии, я узнал, что Аристотель некоторые из этих учений обнародовал в книгах, и написал ему откровенное письмо в защиту философии следующего содержания:
«Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же будем мы отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах. Будь здоров».
Успокаивая… пытаясь успокоить… Аристотель оправдывался, утверждая, что эти учения хотя и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы.
…сочинение о природе было с самого начала предназначено для людей образованных и совсем не годится ни для преподавания, ни для самостоятельного изучения.
Не в этом дело. Знание не предназначено для всех. Тем более, тайное. Оно опасно. Даже для них самих. Опасны потрясения основ. И не нужны никому. И даже не каждому царю… избранность не грозит всем… даже царю… и не избранным опасна безобидная философия… опасно тайное знание… дурак… обремененный опасным знанием, опасен…
Тупой философ… разве такое возможно… он любит Софию… а она его?..
… изучение наук и чтение книг… изучение «Илиады» – хорошее средство для достижения военной доблести. Список «Илиады», исправленный Аристотелем… кто-то ему дал название… «Илиада из шкатулки»… всегда при мне… под подушкой вместе с кинжалом.
Кто-то… опять этот кто-то… пора спецслужбе заняться этим кто-то и узнать хотя бы, кто он… но тут я обойдусь, пожалуй, без нее…