Огненный колосс
Шрифт:
— Ясно, Юрий Сергеевич!
Подъехал автомобиль Басманова. Баркаев не знал этого человека, которого год назад заставил рыгать в туалете от вида отрезанной головы. Поэтому Шеленгер представил их друг другу:
— Басманов Игорь Матвеевич, пенсионер, но пенсионер ценный! А это, Игорь, Мурза Баркаев!
— Палач? — спросил бывший заместитель директора завода.
— Ну какой Палач, Игорь Матвеевич? Я же ясно представил нашего коллегу, его зовут Мурза!
— Понял, очень приятно, Мурза! — ответил Басманов, который на всю жизнь запомнил кровавый эпизод в коридоре и подсознательно боялся этого чеченца.
— Взаимно! — сдержанно ответил Баркаев.
Следующим и последним представленным Палачу был Леонид Максимович
Приехавший позже всех Хоза Умаров в представлении, естественно, не нуждался.
Шеленгер пригласил всех в дом, в свой кабинет.
Банкир в нем занял центральное место. Вдоль стола совещаний расселись остальные участники сходки. Каждый знал свое место, только Баркаеву было указано на кресло с краю, что никак не снижало его статус в Организации, и это подчеркнул Шеленгер, просто другого места за столом не оказалось.
Банкир встал из-за обитого зеленым сукном антикварного стола, обвел всех присутствующих взглядом.
Когда наступила тишина, он начал свой монолог:
— Господа! Мы собрались здесь, чтобы начать подготовку второго этапа известной всем операции, получившей название «Богатое Наследство». Дела, ради которого и была создана Организация. Каждый из вас, кроме, пожалуй, одного Мурзы Баркаева, в той или иной степени посвящен в курс дела. Но Мурза — полноправный член нашего сообщества и имеет право на ту информацию, которой владеют его коллеги. К тому же он человек, блестяще выполнивший свою миссию первого этапа, человек, которому и во второй, основной части акции, согласно плану, отводится одна из главных, если не решающих ролей, что хочу отметить особо! Поэтому исключительно для него я поведаю о том, в чем, собственно, и заключается смысл всей операции «Богатое Наследство».
И под одобрительное молчание присутствующих Шеленгер начал речь, в которой рассказал, что сравнительно недалеко от Москвы, в одном из районов Переславской области, находится государственное предприятие — завод по переработке цветных металлов. С виду это обычный завод, которых по стране сотни. На самом же деле на территории этого завода существует и бесперебойно работает особый, режимный, секретный цех по переплавке золота. По выплавке тех самых слитков высшей пробы, которые и составляют золотой запас России! Этот цех — своеобразный завод в заводе, работающий под контролем и охраной специального отдела МВД. Слитки льются, складируются и переправляются в Москву, в хранилища Гохрана.
Здесь банкир сделал паузу, прикурив сигарету. Затем продолжал:
— Так вот, год назад нам стало известно о крупном государственном заказе заводу. Его обеспечили новым оборудованием, произвели реконструкцию и модернизацию оборудования, обеспечили сырьем. И завод начал работать! С заказом он справился, как в лучшие годы советского периода, почти на месяц перевыполнив план. И в скором времени начнется транспортировка золота в столицу. Месторасположение завода не позволяет использовать железнодорожный транспорт, так как ветки к нему не проложено, по воздуху, вертолетами, и рекой, специальными катерами, отдел охраны перевозку столь ценного груза не допускает из соображений безопасности. Золото будет перевозиться, как и раньше, автомобильным транспортом. Охраняемой колонной, состоящей из двух-трех специальных, бронированных «КамАЗов» и двух машин сопровождения с караулом в двенадцать человек, не считая внутренней охраны у контейнеров с золотом в фургонах броневиков, которая составляет шесть человек в каждой машине, включая водителя.
Шеленгер погасил окурок в хрустальной пепельнице, сел в кресло:
— Итак, что мы имеем в итоге?
Он посмотрел на Мурзу, ожидая увидеть в его глазах блеск алчности, он впервые узнал о золоте, но наткнулся на холодный, спокойный взгляд. И немного разочарованный, банкир продолжил:
— А имеем мы следующее: есть завод, производящий золотые слитки. Есть информация о том, что скоро, а именно в полночь с седьмого на восьмое июля, начнется переброска первой крупной партии драгоценного металла по известному нам маршруту, маршруту, очень удобному для нападения на эту золотую колонну. Есть наработки общего плана действий по захвату золота. Имеется план технического обеспечения операции, а также доставки груза в нужное место. В этом нужном месте есть покупатель, готовый заплатить за золото хорошие деньги, 80 процентов от его реальной стоимости. Эти деньги сделают каждого из нас обеспеченными, свободными людьми. Вот что мы имеем!
Неожиданно задал вопрос Мурза:
— А чего же тогда мы не имеем? К чему что-то обсуждать? Если из ваших слов следует, что к захвату золота и беспрепятственной его доставке в нужное место все готово? Если все так гладко, то надо готовить засаду и действовать! Или все же что-то мешает этому? — Палач нехорошо прищурился.
Шеленгер чуть не сорвался на этого чечена, позволившего так вести себя на общем собрании. Но вместо того, чтобы осадить Палача, банкир через силу улыбнулся:
— Если бы все было так просто, дорогой Мурза!
— Но из ваших слов и выходит все просто! Это есть, это тоже, это в наличии, то тоже обеспечено, дело за малым! И… тут же откат назад! Или я чего-то недопонимаю, босс, или вы этого чего-то недоговариваете! Другого вывода из вашей речи я сделать не могу! Я посчитал возможным высказаться при условии, если вас интересует мое мнение! Если же оно вам до фени, я молчу!
Поднялся бывший полковник КГБ и бывший профессиональный диверсант Леонид Максимович Максимов. Он обратился к Палачу:
— Я, как никто другой, Мурза, понимаю твой боевой настрой! Ты только что вернулся с войны, где отлично зарекомендовал себя, и продолжаешь мыслить мерками военного времени. И это неплохо! Но тебе, должно быть, хорошо известно, что даже самый идеальный план при тщательном его рассмотрении обнаруживает сомнительные частности. Существуют они и в нашем плане, хотя те наброски, что пока сделаны, и планом-то назвать нельзя. Так что ты не горячись, джигит, а вы, Марк Рудольфович, не обижайтесь на фронтовика, у него образ мышления сейчас несколько иной, чем у некоторых из нас, не познавших ад войны!
Палач, выслушав Максимова, ничего не сказал, лишь попросил разрешения закурить, а получив его, спросил:
— В чем же нюансы нашего дела?
Шеленгер в который раз поднялся:
— Стоп, господа! Вот об этом сейчас говорить не будем! Это сугубо профессиональный разговор. Его и проведут профессионалы, я имею в виду господ Максимова и Баркаева!
Банкир обошел кабинет, сказал:
— Думаю, господа, наше первое совещание в полном составе можно закончить. Каждый должен заниматься своим направлением. На Басманове точные данные обо всем, что касается золотой колонны. На генерале Кедрове — консультационная помощь Максимову и Баркаеву, если в таковой возникнет необходимость, а также поставка вооружения и специального оборудования, в первую очередь, ликвидаторов минных полей и генератора установки радиопомех. Сегодня 27 июня! Второго июля встречаемся вновь, уже для принятия окончательного решения и непосредственного начала подготовительных работ на местности! Все! Умарова и Баркаева прошу остаться, остальные свободны!
Банкир проводил Кедрова, Максимова и Басманова. Вернулся в кабинет. Выпил немного вина, посмотрел на Палача, сказал:
— Ну а теперь давай, Мурза, поговорим с тобой! Вижу, у тебя еще есть вопросы ко мне?
Баркаев поднялся, но Шеленгер произнес:
— Отбросим официальность, садись поближе, я слушаю тебя, Мурза!
Глава 2
— Отправляя меня год назад в Чечню, вы, босс, уже готовили операцию по захвату золота, называя мою миссию первом ее этапом, …