Огненный лед

Касслер Клайв

Остин проводил их взглядом.

— Можешь вставать. Они из техперсонала. Есть одна крупная неприятность: эту махину вовек не обыщешь. А чем дольше мы тут торчим, тем больше шансов, что наша крайне изобретательная маскировка в итоге не поможет.

Траут выпрямился и потер колено.

— Моим стариковским суставам тоже нелегко приходится. Что будем делать?

Остин вдруг уставился куда-то за спину товарищу, прекратил хмуриться и улыбнулся.

— Для начала обернись.

На стене висел план судна: палубный и в продольном разрезе.

— Похоже, не нам одним трудно ориентироваться на этой лодчонке.

Остин внимательно изучил план и ткнул пальцем в красную точку, обозначавшую их местоположение.

— Тут поблизости зона, куда команде вход воспрещен. Посмотрим, что там прячут. Раз вход воспрещен, внутри меньше шансов нарваться на головорезов Разова.

Стоило ему договорить, как послышались хриплые голоса. Остин решительно дернул ручку двери, из которой вышли двое русских. Дверь отворилась, и он махнул Трауту. Внутри было темно и пахло какими-то химикатами — вероятно, лаборатория. Остин аккуратно прикрыл дверь, оставив узенькую щелку. Через мгновение мимо прошли двое коренастых охранников с автоматами. Он быстро щелкнул выключателем и убедился, что они и правда в какой-то лаборатории. Еще раз выглянув наружу, приятели выскользнули в коридор.

Держась настороже, они двинулись по коридору и вскоре уперлись в дверь. Припомнив, что когда-то в ЦРУ он изучал русский, Остин сумел прочесть табличку: «Вход воспрещен». Подергал ручку — заперто. Тогда он порылся в рюкзаке и вытащил набор отмычек — память о службе в разведке. Траут следил, чтобы их не застали врасплох, а Остин стал пробовать отмычки одну за другой, пока не нашел подходящую. Дверь отворилась.

Внутри обнаружился изогнутый пульт — совсем как у Егера в информационном центре, только гораздо меньше. Вместо Макс — голографического интерфейса с голосовым управлением — здесь стоял большой монитор с подключенной клавиатурой. Хирам ужаснулся бы таким пережиткам прошлого.

Траут стал осматривать пульт. Он и сам недурно разбирался в компьютерах — особенно в моделировании различных глубоководных явлений, — однако до Егера ему было далеко.

— Итак? — подал голос Остин.

Траут пожал плечами.

— Попробую.

Долговязый ученый опустился в крутящееся кресло. Его руки запорхали над клавишами, не прикасаясь к ним, — так пианист вспоминает забытый аккорд. Он попросил Остина перевести русские надписи, глубоко вдохнул и нажал клавишу «Ввод». Плавающие по экрану рыбки исчезли, и вместо них возникла иконка с солнцем.

— Пока все хорошо. Тревогу я, кажется, не поднял.

Остин стоял у Пола за спиной и теперь одобрительно похлопал товарища по плечу.

Траут взялся за дело. Он щелкнул по иконке, и на экране возник список команд. Ученый довольно долго нажимал разные клавиши, что-то бормоча себе под нос, а потом откинулся на спинку и сложил руки на груди.

— Нужен пароль.

— Попробуй его угадай, — расстроенно бросил Остин.

Траут мрачно кивнул.

— Давай представим себя русскими. Что тебе приходит на ум?

Остин решил рискнуть и предложил ввести «казак». Не сработало. Тогда он попробовал «атаман». Тоже мимо. Еще одна ошибка, и сработает блокировка. Курт уже было отчаялся, когда вдруг припомнил стамбульский разговор с Петровым.

— Попробуй «тройка».

— Получилось! — воскликнул Траут, но тут же снова поник: но экрану побежали бесконечные строки. — Какая-то русская абракадабра…

Он еще побился немного, так что у него на лбу выступили капельки пота, потом откинулся в кресле и поднял руки вверх.

— Прости, Курт, я пас. Тут нужен какой-нибудь малолетний хакер.

Подумав всего мгновение, Остин бросил:

— Подожди-ка. Будет тебе хакер, пусть и не малолетний.

Он набрал номер на спутниковом телефоне. Егер ответил, и Курт быстро сказал:

— Доброе утро. Помоги Полу. Объяснять времени нет.

Он протянул трубку Трауту. В разговоре то и дело мелькали «файрволы», «фильтры», «сервисы», «шлюзы», «тоннели» и «ключи». Наконец Траут вернул телефон Остину.

— Попробую объяснить, — начал Егер. — Представь себе, что компьютер — это комната. Ты входишь в комнату, но там темно, и ты не видишь, что написано на доске. Тогда ты включаешь свет, однако прочесть все равно ничего не можешь, потому что не знаешь языка.

— И что в итоге?

— Ничего. Жаль, нельзя подключить туда Макс — я бы попробовал разобраться с шифром.

Остин поморщился и посмотрел на телефон.

— А решение-то у нас под носом. Вот послушай…

Он изложил свою идею, и Егер подтвердил, что с подходящим оборудованием такое можно устроить. Тогда Остин передал телефон Трауту, и тот стал рыться в ящиках и шкафах. Он срастил какие-то кабели и подключил одним концом к разъему компьютера.

— Тот еще модем, но все же попробую подключиться.

Он снял с телефона заднюю крышку и воткнул куда-то второй конец кабеля, а потом набрал номер.

На мгновение строки на мониторе взбесились: цифры и буквы понеслись стремительным потоком. Потом экран потух, и на нем появилось сообщение: «Подключились. Переписываем данные. Хирам и Макс».

Остин глянул на часы и зашагал по комнате, гадая, сколько времени потребуется Егеру. Минуты уплывали одна за другой. Он боялся, что придется уходить, не закончив работу. Прошло десять минут, и на экране высветилась желтая улыбающаяся рожица в роговых очках — точь-в-точь как у Егера. «Хакер дело сделал. Хирам и Макс».

Приятели быстро отключили самодельный модем и разложили все детали по местам. Остин выглянул в коридор. Там было пусто. Они быстро вернулись к первоначальному плану и теперь пошли к трюму с люком короткой дорогой. Удача пока была на их стороне — нежелательных встреч удавалось избежать. Остин недоумевал, куда подевалась команда, но возмущаться даже не думал: везет — и ладно.

Вдруг им почудилось, что за одной дверью говорят по-английски. Судя по акценту — американцы. Остин подергал ручку — закрыто. Пришлось снова доставать отмычки.