Огненный лед
Шрифт:
Дженкинс поежился.
— С того дня я себе места не нахожу. Интуиция говорит одно, а научный опыт — другое. Надо, мол, сначала собрать побольше данных, а потом уже строить умозаключения — особенно такие дикие.
Рид почесал подбородок.
— Я, как ученый, на вашей стороне. Через пропасть между гипотезой и заключением следует проложить надежный мост из фактов.
— Да ты прямо поэт, — вмешался в разговор Егер. — Пусть Макс нам поможет. Ты ведь подслушивала, любовь моя?
На экране вновь возникла
— У меня шесть высокочувствительных микрофонов — попробуй тут не подслушать. Что вас интересует?
— Джентльмены, она в вашем распоряжении, — объявил Егер.
Рид немного подумал.
— Макс, расскажи нам коротко о залежах метангидрата у берегов США.
Лицо уступило место трехмерной модели океанского дна со всеми возвышенностями и впадинами к востоку и западу от Америки. На яркой синеве Тихого и Атлантического океанов пульсировали алые пятна.
— Сосредоточимся на Восточном побережье.
На экране появилась береговая линия от Мэна до Флорида-Кис.
— Замечательно. Теперь перейдем к Мэну. И покажи нам континентальный шельф.
Их взгляду предстало изрезанное заливами побережье от канадской границы до Нью-Гемпшира. Вдали от берега шла волнистая линия, а на ней — красные точки залежей метангидрата.
— С вашего позволения… — вмешался Дженкинс. — Не могли бы вы обозначить Роки-Пойнт?
На карте вспыхнул кружок василькового цвета, а в правом нижнем углу экрана появилась панорама его родного города — с бухтой и впадающей в нее речкой.
— Здорово, — отметил эту приятную мелочь Дженкинс.
— Спасибо, — шепнул бестелесный голос.
Дженкинс назвал свои координаты на тот момент, когда впервые увидел цунами, и в море тут же возник силуэт лодки.
— А теперь укажи линии тектонических разломов.
По экрану протянулась сеть белых линий. Лодка оказалась между городом и располагавшимся восточнее разломом.
— Отлично, Макс, — сказал Егер. — Давай снова посмотрим шельф в районе эпицентра.
На экране возникло изображение в поперечном разрезе: волнистая линия обозначала поверхность воды, а еще одна — океанское дно, которое в этом месте резко обрывалось. Жирная линия разлома уходила вниз от края шельфа. Разлом проходил через цветную область — залежи метангидрата под слоем известняка.
— А вот и наша загадка. Покажи, что случится при распаде гидрата.
Из океанского дна вырвался фонтан метана, а склон континентального шельфа обвалился. В воде над зоной оползня образовалась воронка. Затем вода вернулась в первоначальное состояние, но по ее поверхности покатился «горб».
— Мы видели, как зарождается цунами, — констатировал Рид.
— Попробуем иначе, — вмешался Егер. — Макс, ты слышала, как доктор Дженкинс называл магнитуду землетрясения. Смоделируй события с учетом этого параметра.
Из зоны оползня во все стороны побежали крошечные волны. Макс увеличила масштаб, следя за той, что направлялась к Роки-Пойнт. По мере приближения к берегу панорама города увеличивалась и в итоге заняла весь экран. Волна прокатилась по бухте, ударила в берег и двинулась вверх по реке.
Не дожидаясь, пока ее попросят, Макс вывела на вторую половину экрана картинку волны в поперечном разрезе. Приближаясь к земле, цунами росло, превращаясь в гигантский водяной коготь, и обрушилось на спящий городок. Сцена повторилась еще дважды: в ускоренном и замедленном режимах. Никто не проронил ни звука.
— Что скажете, джентльмены? — спросил Егер, крутанувшись на стуле.
— Картину мы восстановили, — произнес Дженкинс. — Вопрос в другом: возможно ли, что цунами — дело человеческих рук?
— Такое уже случалось, — заметил Рид. — Я ведь рассказывал, как после выброса метана обрушилась буровая платформа.
— Макс, я знаю, ты устала, но сделай мне одно одолжение.
— Конечно, доктор Дженкинс.
— Спасибо. Давай найдем на карте Восточного побережья другие точки, где линии разломов проходят в зонах скоплений метангидрата.
На экране вновь появилась карта с мерцающими кружками разных размеров. Крупнее всего они были у побережья Новой Англии, в районе Нью-Джерси, Вашингтона, Чарльстона и Майами.
— Макс, смоделируй, пожалуйста, развитие событий в случае обвалов материкового склона в зонах месторождений гидратов.
Волны разом покатились из всех кружков. Вырастая до тридцати футов, они достигали побережья, врывались в бухты и устья рек, выплескивались на берег.
Рид только и успевал хлопать глазами за толстыми стеклами очков.
— Привет Бостону, Нью-Йорку, Вашингтону, Чарльстону и Майами.
— Лед — насмерть бьет, — пробормотал Егер и пояснил в ответ на озадаченные взгляды старших товарищей: — Так хиппи говорили про наркотики. «Льдом» они называли метамфетамин.
— Это, приятель, покруче всяких наркотиков.
Дженкинс откашлялся.
— Я еще не закончил…
Он рассказал про гигантское судно, которое видел неподалеку от Роки-Пойнт в день катастрофы.
— Так вы думаете, оно как-то связано с оползнем и цунами? — уточнил Егер.
Дженкинс кивнул.
— А опознавательные знаки на нем были?
— Да. Флаг, как водится, либерийский. А еще на борту было название — «Атаман Эксплорер I». Я посмотрел в словаре — это какой-то командир у казаков.
— «Атаман»? Точно?
— Да. Знакомое название?
— Не исключено. А вы надолго в Вашингтон, доктор Дженкинс? — поинтересовался Егер.
— Не знаю. Сколько надо, столько здесь и буду. А что?
Егер встал.
— Хочу вас кое с кем познакомить.