Огненный лис

Воронов Никита

— Чего молчишь-то, как пень? Не здороваешься…

Спиригайло отвел взгляд и не говоря ни слова уставился в окно, за которым ничего уже не было видно — стемнело.

— Ну, вот, — обиделся парень. — Теперь он мало того, что некурящий, да непьющий, так ещё и глухонемой… Или, может, просто разговаривать с нами не хочешь? А, старый? В падлу тебе, да?

Парень придвинулся угрожающе, но кто-то из приятелей придержал его за локоть:

— Брось. На хрена он тебе сдался? Все равно не сегодня, так завтра подохнет.

— Нет,

погоди!

На окружающих граждан надежды не было, и Спиригайло приготовился к худшему. Но кампания уже потеряла к нему интерес и затопала, зашаркала в направлении выхода из вагона.

— Это мы ещё посмотрим, кто раньше, — прошептал вслед подросткам Семен Игнатьевич. — Посмотрим…

Вокруг облегченно зашевелились пассажиры. Кто-то даже что-то сказал про милицию, кто-то нервно засмеялся, а тетка с тележкой принялась монотонно ругать нынешнюю молодежь.

Но Спиригайло было не до того — он рылся в карманах, нащупывая валидол:

— Ч-черт их всех раздери!

Сердце билось, трепыхалось пойманной в сети птицей.

Семен Игнатьевич не любил подобных случайностей. Слишком уж подозрительная встреча, совсем некстати… Или, может, как раз слишком кстати? Случайности возможны в принципе. Только не сейчас, когда все одно к одному!

Постепенно Спиригайло от нервного потрясения оправился, заерзал ляжками на неудобном деревянном сидении, зашуршал газетой. Страх ушел вместе с пьяными подростками, оставив после себя только чувство навязчивой, зыбкой тревоги…

Тем временем поезд плавно подкатил к нужной Семену Игнатьевичу станции, чуть запнулся и замер возле платформы. Спиригайло вышел на перрон, зябко поежился, вдохнул полную грудь свежего лесного воздуха.

Опасной кампании рядом не наблюдалось, поэтому лучше всего было считать дорожный инцидент исчерпанным.

Поравнявшись с толпой у автобусной остановки, Семен Игнатьевич решил не тратить зря время, здоровье и нервы — опыт подсказывал, что дойти до садоводства пешком получается проще и быстрее.

Тем более, почти налегке и без дождя.

Спиригайло двинулся вдоль обочины. Поначалу он оборачивался на свет фар и шум проезжающих по трассе автомобилей, но очень скоро ритм ходьбы затянул его, кровь разогналась, дышать стало легко и весело.

«Мы с тобо-ой прошли в боях полмира, Если надо — пов-то-рим… Солдаты, в путь, в путь, в путь! И для тебя-я, родная, есть почта по-олевая. Прощай, труба зовет… Сол-даты, вперед!»

Так напевал Семен Игнатьевич, снова чувствуя себя молодым сверхсрочником в новенькой гимнастерке, пока не поравнялся за очередным изгибом дороги с симпатичной девушкой лет девятнадцати.

— Ой, — обернулась незнакомка, испуганно хлопнув ресницами.

— Не бойтесь, красавица. Я не маньяк и не грабитель!

— Ну, что вы…

Сразу выяснилось, что им по пути, во всяком случае — до садоводства Спиригайло. Семен Игнатьевич представился по имени, что же касается рода занятий, скромно сообщил:

— Офицер… А вы, наверное, студентка? Учитесь?

— Нет, работаю. Операционной сестрой, в больнице.

— За поселком? Где такие высотные корпуса? Далеко.

— Я там комнату с подругой снимаю. Только иногда, конечно, приходится в город выбираться…

— Такая красавица! Будь я вашим пациентом — ни за что бы не выписывался, так бы и пролежал остаток жизни в палате.

Девушка действительно оказалась мила: губы бантиком, стрижка под Мирей Матье, а из-под плаща сквозь шелковую блузку нахально проглядывает сосок.

«Экстравагантная мамзель,» — мысленно облизнулся Спиригайло.

Какие там Пиккельманы? Какие могут быть Роговы с Заболтными, когда тут такие телки ходят!

— Как, говорите, вас зовут?

— Наташа.

— Разрешите ручку?

— Ой, ну что вы, право… Неловко!

Спиригайло чуть не споткнулся:

— Да нет, вы не так поняли… Ручки шариковой не найдется? Я хотел вам телефончики свои чиркнуть — мало ли, проблемы какие-нибудь в Питере возникнут. Звоните, не стесняйтесь, я всем, чем могу!

Мимо, по трассе, пронесся огромный джип с тонированными стеклами.

— Не страшно вам, Наташа? А то вон какие бандюки ездят! — Глянул Семен Игнатьевич вслед машине. — Схватят, затащат…

— Страшно, — призналась девушка. — А что делать? Мне в ночь на дежурство. Хорошо, что вас встретила.

Спиригайло с достоинством кивнул, расправил плечи и почувствовал себя выше ростом…

* * *

Местные сыщики мертвецов навидались.

Даже здесь, в области, далеко от кровавых питерских разборок, этого добра хватало: утопленники, висельники, летуны… В основном, конечно, расставались люди с жизнью самостоятельно, однако приходилось оперативникам уголовного розыска выезжать и на «криминальные» трупы.

Район считался в этом отношении тихим — местные граждане убивали друг друга нечасто, в основном невзначай и по пьяному делу. Совершенные на бытовой почве «мокрухи» успешно раскрывались, что способствовало достижению высоких оперативно-служебных показателей по отделу и управлению в целом.

Но то, что представилось взорам розыскников сегодня, повергло в неодолимую тошноту даже видавшего виды зама:

— Не, мужики… Пусть эксперт ковыряется.

Обезображенный, изьеденный труп лежал среди зарослей бузины, недалеко от просеки с высоковольтной линией и всего в пятнадцати километрах от ближайшего телефона.