Огненный мир

Георгиева Инна Александровна

— Сдаюсь. Только ты, тенши, все равно не права: нельзя прекращать поединок только потому, что тебе так захотелось. Тем более что в нашей ситуации, у тебя и повода, как такового, не было. Ты не виновата в том, что Фрида так оволосатилась.

Тигрица зарычала, но Ямамото и ухом не повел. А Мерси грустно кивнула. Как же, не виновата! Разве Таирон тронул бы охотницу, если бы она не была подругой Мерси? А сама Фрида разве пришла бы к демону, если бы… если бы… кстати, а зачем Фрида пришла к демону?

— Я уже спрашивал, — предупредил вопрос рыжей Ямамото. — Молчит и огрызается.

— А как ты догадался, что я хотела узнать?

—

Да у тебя лицо стало таким… хищным! — с улыбкой подобрал эпитет охотник. — Как у меня, когда я допрос вел. Случайно в зеркало глянул — сам испугался. А, знаешь, тенши… — голос Ямамото вдруг стал совсем другим: глубоким, бархатным, чарующим, — ты могла бы помочь подруге.

Мерси округлила глазки: отчего-то ей не нравился такой поворот событий. Эдаким сладострастным тоном Змий-искуситель когда-то всучивал Еве яблоко. Не то, чтобы рыжей не хотелось оказать Фриде услугу, но из уст Хикару это предложение звучало так подозрительно, что даже тигрица испуганно поежилась. А Охотник словно не замечал производимого эффекта. Ступив ближе, он склонился над девушкой (та чуть заметно прогнулась в пояснице, сохраняя дистанцию) и прошептал:

— Поделись удачей с Хвостатой.

— У-удачей? — пролепетала рыжая, заглянула в голубые, сверкающие как два чистейших лазурита, глаза, и… утонула в них.

Как бы Мерси ни отрицала, как бы ни противилась, но Ямамото Хикару был очень красивым парнем: высоким, стройным, широкоплечим, с правильными чертами лица… а когда вот так стоял и улыбался — вообще не отразимым. Конечно, это были далеко не первые слова, которые приходили в голову сирене, когда она думала о своем Президенте… Но она не могла не признать — деспоту, тирану и упрямцу капля порочности шла как никому другому. И он действительно умел пользоваться своим обаянием: не холодно-отстраненным, со спрятанным огнем внутри, каким Мерси испытала на себе обаяние Таирона, но властным и всепоглощающим, накрывающим всецело и лишающим воли. Когда-то рыжая сравнила Ямамото Хикару с рекой. Он пах рекой: чистой, свежей и неуловимо дерзкой. Как все это могло совмещаться с его характером — с этим желанием подчиняться правилам и избегать опасности, Мерси понять не могла. Но и поменять свое представление о Хикару не могла тоже. Он был водой, она видела его таким. Одновременно быстрая, непокорная, безмятежная и агрессивная стихия, способная успокоить саму себя, но которую невозможно усмирить извне. Навсегда послушная и преданная, но лишь собственным идеалам. И душой и телом — только самой себе.

Таким в этот миг увидела Президента рыжая сирена. В его голубых глазах отразилась сама суть охотника — сила и верность, ярость и терпение, безграничная нежность и страх потери. Плененная буря, взрыв, остановившийся во времени. Бесконечная страсть и танец над пропастью. С ним не страшно шагнуть и в бездну, потому что он проведет по нити, по самой призрачной тропке, по самой тонкой грани. Нужно только отдаться, принять его руку, закрыть глаза и признать его своим единственным ориентиром.

Мерси почувствовала, как щеки заливает румянец:

— Поделиться удачей? — прошептала она. — Хорошо, я попробую.

Почему бы и нет, в конце концов? Она верила ему. Просто не могла не верить. Все это время, все эти два года только ему и верила. И он, черт подери, никогда не делал того, что заставило бы ее об этом пожалеть!

Мерси действительно попробовала. Опустилась на колени, уткнулась для полноты эффекта лбом в переносицу Фриды и так отчаянно попыталась воссоздать ту золотую нить, которая единственный раз уже возникала у нее перед глазами, что даже побурела от напряжения.

Но у нее ничего не получилось. И когда получасом позже Ямамото помог девушке подняться (от напряжения у нее мир перед глазами ходуном ходил), даже Таирон, со своего пригорка наблюдавший за попытками, недовольно поморщился.

— Не расстраивайся, Мерси-тян, — улыбнулся Хикару. — Ты обязательно научишься.

Фрида мотнула хвостом, как бы подтверждая слова дяди, и подсунула лоб под пальцы рыжей подруги. А та лишь грустно улыбнулась в ответ: наверное, научится. Но сколько времени это займет? И сколько еще ее друзей успеет пострадать до тех пор?

— Я обращусь к Таирону, — наконец, решительно выдала она.

— Зачем?! — Ямамото уставился на рыжую как племенной баран на новые ворота. Да что там! Решение было столь неожиданным, что даже демон на своем пригорке не сдержал задумчивое "хм…". Фрида вообще отреагировала злобным шипением, опустив короткие уши к голове и перенеся вес тела на задние лапы, словно собиралась прыгнуть на девушку и буквально лишить ее возможности идти к врагу. Мерси насупилась:

— Демоны гораздо больше знают об оборотнях. Может, он подскажет, как обуздать Хвостатую?

Тигрица взвыла, отчаянно мотая головой.

— Прости, Фрида! — обиженно скрестила руки на груди сирена. — Я всего лишь пытаюсь найти того, кто тебе поможет. Вдруг Таирон знает какое-нибудь… ну, заклятие?

Шесть пар глаз (включая золотые глаза новоявленного Гарри Поттера) сильно увеличились в размерах.

— Тенши, — кашлянул охотник, — не хочу тебя расстраивать, но ты не в сказке живешь. Нельзя взмахнуть волшебной палочкой и исправить проблему. Только воля и концентрация, а не… "трах-тибидох-тибидох!"

Фрида упала на землю в беззвучном хохоте, и даже сам президент позволил себе легкую улыбку:

— Таирон не поможет, — кратко закончил он свою мысль.

— Значит, остается только ждать?

— И не прекращать пытаться. Причем, как Фриде, так и тебе, тенши. Твое участие в этом вопросе сложно переоценить.

— Боюсь, ты слишком высокого мнения обо мне, Хикару-кун, — вздохнула Мерси. — Я совсем не так талантлива, как тебе кажется.

Ямамото улыбнулся и осторожно приподнял лицо девушки за подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза:

— Мне повезло, Мерси-тян, — тихо сказал он. И эти слова сквозили такой нежностью, такой всепоглощающей теплотой, что даже Фрида притихла на земле. — Я видел однажды свет Лазури. Многие охотники, поклявшиеся отдать за него жизнь, никогда не получают такого шанса, а мне он был дан, — Хикару улыбнулся, и девушка поняла, что сейчас он смотрит не на нее, а витает где-то там, за границей этого времени, и перед его взглядом снова сияет мощь фениксов. — Эта сила — самое могущественное, самое чистое, самое светлое, что только можно себе вообразить. Один дэват стоит тысячи демонов, один Феникс способен уничтожить легион нечисти. Я не могу тебя переоценивать, Мерси-тян, просто потому, что я видел, на что способен источник этой силы. В тебе живет крошечное солнце, огненный Феникс, само олицетворение мощи света, победы жизни над смертью. Когда он пробудится, когда ты научишься его призывать и направлять — тебе не будет равных ни на земле, ни на небе.