Огненный шар
Шрифт:
– Удобно в них?
– Конечно, – одобрил Жан.
Лизе было приятно, что Жан начал с ней разговаривать, и в ее голосе появилась уверенность.
– Тебе здесь не жмет? – она незаметно коснулась рукой у него между ног и посмотрела по сторонам.
– Нормально. Так будут ходить в нашем столетии, – сказал Жан. – Ты же мерила их, когда я с тобой впервые познакомился?
– Жанчик, я тебя обожаю, – растрогалась Лиза. – Я тебя просто готова проглотить и держать в себе, чтобы на тебя никто
Жан за все это время первый раз улыбнулся.
– Ты уже сделала попытку меня проглотить, – повеселел Жан, показывая перевязанную руку.
– Извини, пожалуйста, я серьезно. Ты мне раскрыл столько всего нового в этой жизни! Я никогда и не думала, что люди могут друг другу предоставлять столько сладостных мгновений.
– И у вас такое есть, – ответил Жан. – Главное, чтобы люди любили друг друга.
– Я не знаю, как все так у нас получается, но без тебя просто не представляю ни минуты жизни. Ты всегда у меня перед глазами. Ты и только ты… Когда Ин смотрит на тебя – у меня все переворачивается, мне кажется…
Жан резко остановился.
За углом, где должен был стоять дом, в который он попал при обстреле и встретил Лизу, была огромная куча кирпича.
– Кажется, пришли, – прошептал он. – Дома-то нет. Его разбомбили фашисты.
Ин и Ник растерянно смотрели на обломки дома и молчали.
Человек двадцать разбрасывали кирпичи и ломали, разбивали большие плиты стен.
– Что это? – снова задрожал голос Лизы.
– Ничего, просто война. Здесь ничего уже нет, – ответил Жан и подошел к работающим людям.
– Когда? – сухо спросил он.
– Только что, при бомбежке, – ответил мужчина и вытер пот с лица. – Здесь где-то должна быть моя семья.
– Как это случилось?
– Прямое попадание. Все, кто был в доме, теперь там, под завалом.
Жан закрыл глаза и скрипнул зубами.
– Это все, кто остался?
– Это люди трудового фронта, – объяснил мужчина.
Жан поднял голову вверх, и на его лицо упали первые крупные снежинки. Ему захотелось сейчас просто завыть от обиды за человеческие жизни, которые здесь оборвались.
Ник взял его за плечо, и он пришел в себя.
– Что же это творится в самом-то деле? – тихо прошептал Жан.
– Идем отсюда, – потянула Ин его за руку.
– А как же ополчение, паек?.. Мы же просто погибнем. Кто мстить этим гадам будет? – бормотал Жан. – Я так хочу грохнуть лично с сотню этих фрицев за их похабные дела.
– Жан, успокойся… Идемте. Мы обязательно что-нибудь найдем.
Жан заметил на развалинах девушку, с которой разговаривал тогда в бомбоубежище. Он рванул плечом, чтобы освободиться от Ника, и направился к ней.
– Ты меня помнишь? – спросил он.
Она с удивлением
– Ты приглашала меня в отряд ополченцев, помнишь? Я пришел, и со мной еще три человека.
Девушка отбросила лопату и посмотрела в сторону стоящих внизу ребят.
– Понимаешь, нам надо помогать защищать город, – стал объяснять Жан. – Помоги на передовую уйти. Ты подскажи, как это сделать. Куда обратиться?
– На передовую? – она упрямо помотала головой. – Хочешь погибнуть? Тебе сколько лет?
– Двадцать, – соврал Жан.
– Пятнадцать, не больше, – догадалась девушка.
– Если честно, то семнадцать, уже пора.
– Вот так и говори. Какая тебе передовая! Шлепнут, как муравья, и поминай как звали.
– Я не такой, – возразил Жан.
Он хотел ей объяснить их появление в Ленинграде, но понял, что не время и не место.
– Ну что?
– Хорошо, – согласилась девушка.
Она спустилась вниз и стала объяснять, как пройти к штабу Петроградского района.
Через полчаса они были уже на месте.
Небольшой двухподъездный дом из пяти этажей, и множество солдат вокруг.
– Военкомат, что ли? – спросила Ин.
– Я не знаю, но сейчас все проясню, – сказал Жан.
– Я с тобой, – тут же вызвался Ник, и они зашли в подъезд.
По длинному коридору они попали к двери с надписью «Секретарь».
– Вот здесь все и узнаем, – сказал Жан и хотел было открыть дверь, но она сама перед ними распахнулась, и несколько солдат стали выносить ящики с боеприпасами.
– Не мешать, – скомандовал пожилой лейтенант. – Уходите с дороги или помогайте.
Жан с Ником стали усердно помогать выносить несколько десятков ящиков и грузить на машину. Когда работа была закончена, Жан подошел к лейтенанту.
– На передовую? – спросил он.
– А то куда еще? Здесь кругом передовая.
– Можно и нам?
– Вам? Куда вам?
– Куда-куда, на передовую. Мы сами местные и легко ориентируемся в городе.
– Идите, ребята, вон в тот кабинет, и вас определят, – сказал лейтенант, указывая на боковую дверь в коридоре.
– А там что?
– Им нужны местные, – пояснил он. – Там вас определят.
Молодые люди переглянулись и постучали в дверь. Никто не ответил, и Ник, толкнув дверь рукой, просунул голову.
За столом сидела пожилая женщина и что-то писала.
– Можно? – громко спросил Ник.
Она подняла уставшие красные глаза.
– Наконец прислали, – произнесла она. – Заходите.
Ребята снова переглянулись и вошли.
– Сколько вас человек?
– Четверо.
– Сколько? Мы же договаривались, что с Кировского будет человек сто, не меньше! – удивилась она.