Огненный шторм
Шрифт:
– Товарищ маршал! – воскликнула Зайцева и подбежала ко мне. – Как вы здесь оказались?
– Длинная история. А я не люблю рассказывать, стоя под стволами автоматов.
– Ой, извините! Смирно, маршал на палубе! – скомандовала Зайцева, и все бойцы замерли по стойке «смирно».
– Вольно. Ну что ж, я рад, что все разрешилось. Нам нужно срочно попасть на Землю, к Суворову. Он решит, что делать. А пока – вся информация о том, что мы живы, засекречена.
– Так точно, товарищ маршал! – ответила Зайцева. – С возвращением.
00:56:44
Могучий линкор летел к Земле. Я стоял рядом с креслом, в котором сидела Зайцева, и
– Итак, за что же тебя повысили в звании?
– За бой около Лунной базы, – Зайцева посмотрела на меня.
– Лунной базы? – эхом переспросил я. – Кто же умудрился туда проникнуть? Или нашлись самоубийцы, пытавшиеся противостоять орудиям базы?
– Не совсем. Если вкратце, то прямо из гиперпространства…
– Товарищ генерал, мы вышли на орбиту Земли, – доложил первый пилот.
Я взглянул вперед. Мы были на высокой орбите над теневой стороной планеты.
– Ладно, расскажу чуть позже. Идите в третий шлюз ваши бойцы уже ждут вас там.
– Пока!
Какая ирония! Менее года назад Зайцева была совершенно подавлена смертью отца и клялась отомстить за него. А теперь командует мощным кораблем, носящим его имя, и несомненно исполнит клятву, как только ей представится возможность.
– Командир, не могу поверить, что скоро окажусь на Земле! – сказала Игнатьева, как только я вошел в десантный отсек модуля, приготовленного для нас.
– Я тоже.
Пандус модуля поднялся, и через несколько секунд мы отстыковались от корабля. Чувствовалась легкая невесомость. Начался спуск. Я закрыл глаза. Все произошедшее с нами казалось сном.
Через некоторое время легкий толчок возвестил об окончании спуска. Судя по всему, мы уже были на Земле.
– Ну, пошли, ребята, – я встал со своего места.
Пандус модуля опустился, и мы вышли в ночной воздух. Модуль приземлился на какой-то военной базе. Вспыхнули посадочные прожектора, и вокруг челнока образовалось кольцо света, в котором находились и мы. На летное поле выехал армейский автобус «Олень-12» с зажженными фарами. Из него вышли пять человек. Один из них подошел к нам. На нем, как и на остальных, был алый берет гвардии.
– Здравия желаю, товарищ маршал. Я лейтенант Авдеев. У меня личный приказ Президента Суворова как можно скорее доставить вас и всех бойцов, находящихся под вашим командованием, в Генеральный штаб.
– Отлично, мы готовы.
– Прошу в автобус.
Внутри салона уже находилось более десятка гвардейцев. Когда все заняли свои места, автобус тронулся.
– Товарищ лейтенант, скажите, какова ситуация в Федерации сейчас? – спросил я Авдеева.
– Извините, товарищ маршал, но у меня приказ Президента доставить вас к нему. До этого вы не должны ни с кем разговаривать. Даже со мной.
– Ладно, не хочу подталкивать вас к нарушению приказа.
Оставшееся время мы просидели в молчании. К счастью, Суворов оказался не таким перестраховщиком, чтобы приказать закрыть стекла броневыми заслонками, и я любовался видом ночной Москвы. Но длилось это не долго. Уже через десять минут мы приземлились на крышу здания Генерального штаба. Сначала из автобуса вышли десять гвардейцев, и только потом – мы.
– Ну ведите нас, лейтенант, – сказал я Авдееву.
Гвардейцы окружили меня и моих спутников плотным кольцом, и мы пошли вперед. Лейтенант повел нас по лестнице. И это было правильно. Если Президент хотел обеспечить нам полную безопасность, то лифты следовало исключить.
Мы спустились на пятый этаж, где располагалось несколько жилых комнат, предназначенных на тот случай, если кому-то из командующих необходимо было остаться на ночь. Возле одной из дверей Авдеев остановился. Гвардейцы разомкнули строй.
– Можете идти, товарищ маршал.
Створки почти беззвучно открылись вовнутрь. Первое, что я увидел, был стол, за которым сидел Суворов. На столе десять чашек и большая тарелка с бутербродами.
– Проходи, Игорь, – сдержанно улыбнулся Суворов. – Заждался я тебя. Чай почти остыл.
Вот так и надо. Никаких бурных выражений восторга. Просто спокойное сообщение, что меня тут ждали.
Я усмехнулся этой несколько театральной сцене и шагнул в комнату.
01:48:46
Во время моего рассказа Суворов внимательно слушал. Он был довольно спокоен. Меня просто поражала его выдержка.
– И вот мы легли в анабиоз, а когда проснулись, оставалось восемь часов до окончания перехода. Дальше ты все знаешь.
– Да, я знаю. Ну что ж, могу сказать, что я безоговорочно выполню все твои пожелания. Генерал Белкин будет восстановлен в прежнем звании. Сэшаг сможет служить под его началом. Ты и майор Игнатьева продолжите службу. Анна, вам тоже найдем подходящее занятие. Со всех остальных снимаются все обвинения в пиратстве. Кроме того, Андрей Литовченко и Леонид Горюнов будут приняты в Академию космофлота, хорошие пилоты нам нужны, особенно сейчас.
– Отлично, – сказал я. – Теперь расскажи, что было после нашей катастрофы.
– Так, с чего бы начать? – задумчиво проговорил Президент.
Он встал и прошелся мимо большого панорамного окна. Ночная Москва была великолепна. Яркие огни зданий не портили, а, наоборот, подчеркивали прекрасную темноту ночи. В черном небе виднелись посадочные прожектора заходящего на посадку в Домодедово лайнера. На Красной площади бойцы почетного караула устало поглядывали на Куранты.
– Новым маршалом Федеральных сил стал Фомин. Он продолжил войну в твоем стиле. Без пощады противнику. В считаные дни все, что не погибло от аннигиляционных зарядов, было уничтожено нашими силами. Теперь другое название Четвертой Межзвездной – восьмидневная война. Она вошла во все учебники военного искусства как самая ожесточенная война в истории человечества. Менее чем за двести часов Федерация потеряла почти всю свою армию и восемнадцать миллиардов гражданского населения. Потери противника просто не поддаются учету. Там счет идет на сотни миллиардов. После этого мы стали восстанавливать разрушенное. Обновлялись уставы, совершенствовалась техника. Мы победили в войне, но какой ценой? Окажись силы противника всего на четверть больше, и Земля уже была бы превращена в радиоактивную пыль. Поэтому мы решили изменить организационную структуру армии. Классический трехмесячный курс теперь устарел. В условиях, когда исход войны решают часы, мы не можем позволить себе тратить на обучение каждого бойца девяносто дней. Начали разрабатываться новые программы обучения, но все они оказались недостаточно эффективными. Таким образом, к данному моменту мы пришли с устаревшим учебным курсом. Однако армию удалось восстановить. К сожалению, качество подготовки бойцов резко упало. И это очень, очень плохо. Особенно сейчас, когда идет война!
Суворов замер, ожидая моей реакции. Но он увидел не то, что ожидал.
– Я догадался, – негромко произнес я.
– Как?
– Меня насторожило, что линкор «Генерал Зайцев», судя по всему, один из самых мощных кораблей нашего флота, находится в Солнечной системе. Наверняка это усиление войск Заслона. А зачем их усиливать? На случай неожиданного нападения. Далее. Сейчас ночь. Ты почему-то принимаешь нас в этой комнате, а не в главном зале. Если бы ты срочно приехал сюда, то наверняка ждал бы там. Вывод: ты ночуешь прямо в Генштабе. А, насколько я тебя знаю, ты живешь здесь только во время войны, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию и отдавать приказы как можно оперативнее. Когда я описывал тебе раннахов, ты почти не удивился. Наверняка это именно они воюют против нас. И последнее. Ты сказал: «Хорошие пилоты нам нужны, особенно сейчас».