Огненный свет

Джордан Софи

Я наклоняюсь вперед, чтобы пристально посмотреть на нее, убедится самой, говорит ли она все это серьезно.

Как она может это делать? Как она может притворяться, что не отнимает часть меня, отрывая частичку моего сердца и продавая его кому-то, кто думает, что это просто кусок скалы? Ценное, но безжизненное. Мертвое.

– Первым делом завтра утром, вы должны сесть на автобус. Я планирую вернуться вовремя, чтобы встретить вас в пятницу. Я предупредила миссис Хеннесси, она присмотрит за вами.

Странное чувство возникает в моем животе,

возрастающий ужас...такой же какой был год назад, когда Северин пришел к нам в дом и объявил, что отец пропал.

– Миссис Хеннесси?
– Тамра сморщивает нос. Если она не спрашивает почему мама уезжает, выходит она ужу знала об этом раньше. И ее это не заботит. Только меня волнует. Только я чувствую боль при мысли...

– Куда ты собираешься?
– Требовательно спрашиваю я, мне надо знать. Будто это каким-то образом имеет значение. Как будто когда-нибудь я смогу найти камень и спасти его от потери в бесконечности.

Мама молчит.

– Где ты собираешься его продать? – надавливаю я.

– Это так здорово, - говорит Тамра, роясь зачем-то в своем рюкзаке и беззаботно спрашивая, что меня реально бесит.
– Можем ли мы переехать? Но остаться в той же школе? Оу, и как насчет мобильников? Мы одни из всей школы, у кого их нет.

– Притормози, Там. Не перебарщивай.
– Мама гладит ее колено.
– Это для того, чтобы облегчить положение. Мы не переезжаем. Это поможет купить вам немного одежды...пополнить припасы, если ты соберешь группу. И может я смогу подмениться на работе. Останусь дома на несколько ночей. Я скучаю по вам, девочки. Может, - она одарила нас теплым взглядом, ее глаза горят, сияют обещанием, - может быть, я подумаю над тем, чтобы взять вам обеим машину.

Там завизжала. Ринулась сквозь сиденья, чтобы сжать маму в объятиях, пока та вела.

Автомобиль? Пылающий янтарь за автомобиль? Кусок металлолома, который едва продержится десять лет? Вряд ли это справедливая сделка. Я смотрю в окно, слишком возмущенная. Сильные эмоции охватывают мое горло, лишая меня слов.

Машина будет, конечно же, Тамры. Там не шутила обо мне за рулем. А я не могу. Мир был бы в большей безопасности, если бы за рулем был младенец.

Смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, я наблюдаю как дворы пролетают мимо. Камни и булыжники обрамляют дорогу. Кактусы, спящий Бугенвиль [4] и пустынный шалфей. Все летит в безумном танце у меня перед глазами.

4

Бугенвиль – растение. 

– Мне нужно, девочки, чтобы вы пообещали мне хорошо себя вести, когда придет миссис Хеннесси. Дайте ей знать, если вам что-нибудь понадобиться. Я буду звонить каждый день.

– Да! Безусловно!
– пружины сиденья подпрыгивают вместе с сестрой.

– Джасинда?
– окликает мама с переднего сиденья. Тоном,

как будто она ждет от меня чего-то.

Нет смысла с ней спорить. Она уже все решила. И я тоже. Кто-то должен это сделать. Вырваться. И это буду я.

Они слишком счастливы здесь, обрели ту жизнь, которую всегда хотели. Они не хотят уезжать. А я не могу остаться.

– Как скажешь, - выдыхаю я, надеюсь, что этого достаточно, чтобы удовлетворить ее. На мгновение я чувствую, что задыхаюсь, словно воздух был выбит из моей груди.

Однажды отец взял нас в парк развлечений в штате Орегон. Один из тез кратких отдыхов, которые с радостью планировала мама. Тогда мы с Тамрой были просто сестрами, чьи главные жалобы друг на друга крутились вокруг игрушек. Перед тем, как я узнала. Вся тяжесть этого, резко обрушилась на меня. Я была Беспомощна. Не готова к такому...

Я чувствую эту ужасную беспомощность снова. Потому что, чтобы я не сказала, мама своего решения не изменит. Ничто не заставит ее осознать, что она делает со мной.

Я падаю.

На этот раз, ничто меня не спасет. Никакое механическое устройство не будет работать, не отбросит меня назад в последнюю минуту.

Но она это понимает - шепчет тихий голос, внутри меня. Поэтому она делает это. Поэтому она привезла меня сюда. Она хочет, чтобы я сломалась.

Вечером я застаю маму, собирающей вещи у себя в комнате. Она одела рабочую одежду, планируя уехать, после смены. Коробка из нержавеющей стали лежит у нее на кровати, рядом с наполовину упакованной сумкой. При виде этого тревога пронзает мое сердце.

– Ты же не продашь их всех?
– требовательно спрашиваю я.

Она поднимает голову, складывая рубашку.

– Нет.

Она продолжает собираться, ее движения размеренные, медленные.

Я киваю, смотрю радостно в сторону коробки. Руки чешутся, чтобы открыть ее.

– Могу ли я взглянуть?

Она вздыхает.

– Не делай этого, Джасинда. Просто забудь об этом.

– Я не могу.
– я прикасаюсь к крышке, поглаживая его. Мое горло болит.
– Просто покажи мне. В последний раз.

Она качает головой.

– Ты делаешь хуже себе.

– Покажи мне!- требую я.

Она роется у себя в кармане, ее движения агрессивные, она что-то бормочет, доставая ключ. Открыв коробку, она отбрасывает крышку.

Я вдыхаю запах этих ярких камней.

Певучие голоса окружают меня. Мягкий шепот, он обнимает меня, напоминая мне мою истинную натуру, медленно исчезающую из этого мира. Но не так быстро, как думает мама. Не рядом с Уиллом. Он это единственная причина, почему мой Драко еще жив. В этой пустыне без драгоценных камней, без него, я обречена. Как поцелуй Уилла, камни проникают глубоко в меня...возвращают меня к жизни. Моя кожа трещит и просыпается.

Один камень за другим проникают в меня. Я закрываю глаза, впитывая поток свежей энергии.