Огненный тыл
Шрифт:
– Спокойно, Маша, я Дубровский, – разведчик заговорщицки подмигнул. Глеб раздраженно поморщился.
– Я не Маша… – тонким голоском протянула девчушка.
– Так и я не Дубровский, – засмеялся Дубровский.
– Не обращайте внимания, граждане, – произнес Шубин. – Я правильно понимаю, вы местные?
– А вы… кто? – поколебавшись, спросила женщина.
– Свои, повторяю в третий раз.
– Свои – они разные бывают, – резонно заметил хозяин. Он застыл посреди комнаты в странной позе, словно собирался отдать пионерское приветствие.
– Мы похожи на немцев? – Шубин сдвинул на затылок капюшон. Блеснула звездочка на пилотке.
– Так если и не немец… мало ли кто ты такой… – промямлил мужик и отвернулся. – Всякие тут ходят, поди пойми…
– Все, хватит ломать комедию, – строго сказал Шубин. – Бдительность – это похвально, но надо и меру знать. Красная Армия, просим любить и жаловать.
– Родные вы наши… – выдохнула некрасивая женщина и так сморщилась, что сделалась совершенно непривлекательной. – А мы-то гадаем, кто такие…
Робко улыбнулась и «неМаша» на скамейке. Хозяин семейства на минуту задумался и решил вымучить холодную улыбку.
– Силантий Лукьянович я, товарищи. Парамонов моя фамилия. Живем тут, в Теплом Ключе… Раньше на скотоводческой ферме работали, в колхозе «Верный путь», а сейчас вроде и не работаем нигде, – выживаем, на огороде брюкву с морковкой выращиваем… Немцы нас не тронули, не нужны мы им. Я инвалид еще с Халхин-Гола, осколок застрял, нога не сгибается… Это супруга моя Тамара Фоминична, это доченька Лиза…
– То есть немцы вас не трогают… И даже свинью не забрали – удивительно.
Жалобно мяукая, подошла тощая кошка, потерлась о ногу, подняла голову и галопом умчалась в сени. Не понравились ей гости.
– Свинья, говорите? – хрипло засмеялся хозяин. – А вы видели эту свинью-то? Кожа да кости, а откармливать нечем…
– Ладно, граждане, все в порядке. В доме есть кто-нибудь еще?
– Да откуда же? – развел руками хозяин. – Все семейство здесь… Вам поесть собрать, товарищи?
Что-то не нравилось лейтенанту в этом субъекте. Вроде мужик как мужик, не больно привечающий ночных гостей, – а кто их, собственно, привечает? Он то бледнел, то покрывался бурой краской. Взгляд метался по углам, потом утыкался в ноги. Возможно, в этом и не было ничего зазорного, душа русского крестьянина – глухие потемки. Но что-то настораживало. «А правильно ли мы зашли?» – закралась странная мысль.
– Еды не надо, спасибо. Немцы часто приезжают?
– Часто, – кивнул Парамонов. – Они уже третий день как тут и раз пять уже приезжали. На грузовых машинах, важные такие, с автоматами. По деревне ходят, огороды топчут, у людей запасы отбирают… У нас второго дня картошку прошлогоднюю из подпола выгребли, всех курей забрали. На свинью таращились и ржали, пристрелить хотели…
– Теплый Ключ соединяется дорогой с Ратниково?
– С Ратниково? – Силантий Лукьянович задумчиво поскреб затылок. – Ну да, какая-то дорога есть… Только по ней автомобильный транспорт не больно-то пройдет. Там все чертополохом да бурьяном поросло. Если пешком, то можно, а на машинах всегда в объезд ездили – через Соловьево. Только это мало кому нужно было – Ратниково-то деревушка маленькая, там даже мост хреновый. На моей памяти он несколько раз обваливался…
– Не важно. Где дорога?
– Так это… там, – хозяин неопределенно махнул рукой. – Если на север пойдете, вдоль деревни, так напротив силосной башни свороток и будет. Основная дорога в село Сплавное – там немцев полно, а свороток, значится, – к Днепру… А вам зачем туда, товарищи?
– Не твоего ума дело, Силантий Лукьянович. Гуляем мы. На Днепре, говорят, воздух больно хорош.
– Это да, – согласился хозяин, – на Днепре по-всякому лучше, чем здесь…
Затопали сапоги, хлопнула дверь. Охнула достопочтенная Тамара Фоминична, схватилась за сердце. В комнату влетел возбужденный Чусовой.
– Товарищ лейтенант, грузовик в деревню въезжает… Мы его, видать, и слышали – он просто в низину тогда спустился…
– Силантий Лукьянович, что за дела? – скрипнул зубами Шубин.
– Так а я-то что? – начал бледнеть хозяин. – Это не мой грузовик. Немцы и по темноте могут, вчера вон ночью приезжали, наших мужиков выстраивали…
Вот же дьявол! Рев мотора уже рядом. Отблески света плясали по занавескам.
Разведчики, не сговариваясь, кинулись из комнаты, пролетели сени, заваленные хозяйственным хламом, выскочили на крыльцо. Справа за штакетником работал двигатель. Сноп света освещал дорогу. Машина тормозила. Притянули неприятность! Давно не попадали в засаду! Но почему именно сюда? Машина определенно ехала к дому Парамонова.
– Туда! – Шубин указал на сараюшку, до которой было метров восемь. Бросился первым, взлетел по приставленной лестнице. Как же удачно она тут оказалась… Лестница заскрипела, заходила ходуном, ударилась о край крыши. Кровлю Силантий действительно перестилал, и сама конструкция была добротной, выдерживала человеческий вес. Хозяйственный мужик попался.
Еще мгновение, и Глеб скатился с конька на противоположную сторону. Удержаться невозможно и схватиться не за что – оставалось сгруппироваться в полете… Ухнул в заросли крапивы, сморщился от резкой боли. Метелки растений хлестнули по лицу, больно обожгли руки.
Лейтенант выбрался из зарослей на четвереньках. Следом скатился Дубровский, ахнул, что это вовсе не подсолнухи! Но тоже стерпел. Третьим свалился Чусовой, выронил «ППШ», глухо выругался, но тут же подобрал.
– Товарищ лейтенант, это двухтонный грузовик, как раз у дома Парамонова остановился… Там много людей, солдаты… Ну что за невезуха, мать ее…
Участок, на который они приземлились, был бесхозный. Тявкала разбуженная псина – но это дальше. Сарай служил непроницаемым барьером. Шубин подкрался к забору, примостился на корточки, стал вытаскивать прибитые гвоздями штакетины. Подчиненные возбужденно дышали ему в затылок. У ограды густо рос бурьян. На обратной стороне, выходящей на дорогу, он даже кустился. Трухлявые плашки выдирались со скрипом – одна, другая, третья…
Водитель грузовика заглушил двигатель. Пассажиры в кузове откинули борт.
– Эй, Силантий, хорош спать! – загрохотал прокуренный бас. – Пришла беда – отворяй ворота! – загоготали сразу несколько человек. – Да ладно, шутим, давай отворяй! Господа немцы прибыли и нас шестеро! Принимай, так сказать, пополнение в ряды доблестной полиции! Эй, Силантий, ты что там, замерз?
Жар ударил в голову. Вот это зашли!
– Товарищ лейтенант, это же деревенский староста… – взволнованно забубнил Дубровский, – к нему постоянно немцы приезжают… Помните, он открыл не сразу? Видать, ховал чего-то, чтобы мы не догадались. Вот сука, пришить бы всю семейку… Это Чусовой во всем виноват – зайдем, мол, в упитанную избушку…