Огнепоклонники (Адский огонь)
Шрифт:
— Весьма подробный отчет.
— Я еще кое-что помню. Мы все побежали, но папа быстрее всех. Он добежал до самой лавочки. Огня было все больше. Я его видела. Витрина разбилась, и огонь выскочил. Папа не пошел к парадной двери. Я боялась, что он пойдет и с ним что-нибудь случится. Что он обгорит. Но он не пошел. Он побежал к задней двери и наверх, к Питу.
Рина замолчала, плотно сжав губы.
— Чтобы помочь им выбраться, — мягко подсказал Джон Мингер.
— Потому что они важнее, чем лавочка. Пит схватил малышку, а папа схватил Терезу за руку, и они побежали вниз по ступенькам. Люди
— А ты ничего не упускаешь, верно?
— Папа говорит, что у меня слоновья память.
Джон с улыбкой посмотрел на Гиба.
— У вас тут настоящий снайпер, мистер Хейл.
— Гиб. Зовите меня просто Гиб. Да, вы правы, это снайпер.
— Ладно, Рина, что еще ты видела? Пока ты сидела на ступеньках, до того, как заметила огонь. Давай вернемся, сядем, и ты попробуешь вспомнить.
Гиб бросил взгляд на пиццерию, потом на Мингера.
— Это было хулиганство, да?
— Почему вы так решили? — спросил Джон.
— Дверь. Дверь была открыта. Я поговорил с Питом. Он запер дверь вчера вечером. Я был с семьей на бейсбольном матче.
— Наши «птички» надрали задницу «Рейнджерам».
— Да. — Гиб выдавил из себя улыбку. — Пит запер на глазах у Тони… Девчонка молодая, подрабатывает у меня. Он запер, он это точно помнит, потому что Тони — Антония Варгас — заговорила с ним о брелоке на ключах, пока он запирал. Он никогда не оставлял дверь незапертой. Значит, кто-то вломился туда, если дверь была открыта.
— Мы об этом еще поговорим. — Джон сел рядом с Риной. — Приятное место. Тут приятно попить холодненького в жаркую ночь. А ты знаешь, который был час?
— М-м-м… было десять минут четвертого. Я посмотрела на часы в кухне, когда брала имбирную шипучку.
— Думаю, почти все по соседству в это время спали.
— Свет нигде не горел. Только на крыльце у Касто, но они вечно забывают его погасить. И еще я видела, как горел ночник в спальне у Минди Янг. Она каждую ночь спит с ночником, хотя ей уже десять. Да, и еще я слышала, как собака лаяла. Я думаю, это Фабио, пес Пасторелли, я знаю, как он лает. Он залаял, а потом перестал.
— Машины проезжали мимо?
— Нет. Ни одной.
— В такую тихую ночь, в столь поздний час ты бы, наверное, услышала, если бы где-то завелся двигатель или хлопнула дверца машины?
— Было тихо. Только пес пару раз гавкнул. Я слышала, как в соседнем доме гудит кондиционер. А больше я ничего не слышала. Даже когда шла к лавочке.
— Молодец, Рина, отличная работа.
Дверь открылась, и опять Джона ослепила красота вышедшей на крыльцо женщины.
— Гиб, почему ты не пригласишь гостя в дом? Почему не угостишь его прохладительным? Входите, прошу вас. У меня есть свежий лимонад.
— Спасибо. —
Гостиная была отделана броско. Он подумал, что яркие цвета идут такой женщине, как Бьянка Хейл. Все было чисто, мебель далеко не новая, но отполированная совсем недавно: он уловил запах лимонного воска. На стенах висели картины — набросанные пастелью семейные портреты в простых рамках. У кого-то был зоркий глаз и верная рука.
— Кто автор?
— Боюсь, что это я. — Бьянка разлила лимонад по стаканам, наполненным льдом. — Мое хобби.
— Они великолепны.
— У мамы были рисунки в лавочке, — добавила Рина. — Больше всего мне нравился тот, где папа был нарисован в большом поварском колпаке и бросал вверх пиццу. Его больше нет, да? Он сгорел.
— Я другой нарисую. Еще лучше.
— Там был еще старый доллар. Деда повесил в рамке первый доллар, заработанный в «Сирико». И там была карта Италии, и крест, который нуни благословила у папы римского, и…
— Катарина! — Бьянка властным жестом остановила поток слов дочери. — Когда что-то теряешь, лучше думать о том, что у тебя еще осталось и что с этим можно сделать.
— Кто-то устроил пожар специально. Кому-то наплевать на твои рисунки, на старый доллар, на крест. Даже на Пита с Терезой и их малышкой.
— Что? — Бьянка схватилась за спинку стула. — Что ты такое говоришь? Это правда?
— Мы немного забегаем вперед. Детектив по поджогам…
— По поджогам? — Теперь Бьянка опустилась на стул. — О, мой бог! О, сладчайший младенец Иисус!
— Миссис Хейл, я сообщил полиции о том, что мне удалось обнаружить. Там есть специальный отдел по поджогам. Я эксперт, мое дело — осмотреть здание и определить, нужно ли квалифицировать пожар как возникший вследствие поджога. Кто-нибудь из отдела поджогов начнет следствие.
— А почему не вы? — спросила Рина. — Вы же знаете.
Джон заглянул в ее усталые и умные янтарные глаза. «Да, — подумал он. — Я знаю».
— Если пожар возник в результате умышленного поджога, тогда это преступление, и полиция будет вести расследование.
— Но вы же знаете.
Вот шустрая малышка!
— Я связался с полицией, потому что при осмотре здания я обнаружил признаки вторжения со взломом. Детекторы дыма были выведены из строя. Я нашел множественные точки возгорания.
— Что это значит? — спросила Рина.
— Это значит, что огонь занялся не в одном месте, а сразу в нескольких, и, судя по рисунку ожогов, по тому, как огонь распространился по некоторым местам на полу, по стенам, по мебели, наконец, по остаткам вещества, можно сказать, что исходным горючим послужил бензин. И еще я нашел то, что мы называем «фитилями». Легковоспламеняющиеся материалы вроде вощеной бумаги или спичечных коробков. Похоже, кто-то вломился внутрь, разложил фитили в обеденной зоне и провел их до кухни. В кухне много горючего материала: аэрозоли, деревянные шкафы. Деревянные рамы по всему периметру, столы, стулья. Бензин, скорее всего, разлили по полу, по мебели, плеснули на стены. Огонь уже занялся к тому времени, как Рина вышла из дома.