Огни Азерота
Шрифт:
— Возможно, это вообще не случится, — сказала Моргейн. Мельзейн кивнула.
— Прошу к столу, — сказала Саллейс из Кархенда, пытаясь бодрым тоном развеять унылое настроение. Все потянулись к столам и уселись на скамьи.
Син вбежал в холл и уселся на обещанное ему место. За едой они не разговаривали, ограничиваясь быстрыми взглядами. Он был здесь, и для Сина этого было достаточно. Но Сизар, поймав его взгляд, быстро посмотрел на мальчика, словно хотел сказать о чем-то, что было и так очевидно.
— Это все равно случится, — сказал он, и Вейни понял его мысль,
Затем он ощутил озноб. Он вспомнил, где находится, и вспомнил, что в пути лучше не заводить дружбы. Большинство тех, с кем он был хорошо знаком, уже погибли.
— Вейни, — сказала Моргейн и схватила его за запястье. Звук ее голоса словно бы разбудил его. — Вейни?
— Нет, ничего, лио.
Он успокоился, постарался не думать об этом и решил не позволять себе быть мрачным с мальчишкой, который даже не представлял, что за страх угнетал его. Он некоторое время ел с трудом, затем аппетит вернулся и, наконец, он полностью выбросил унылые мысли из головы.
Арфа заставила людей замолчать, заявляя тем самым, что пришло время для обычного вечернего песнопения. Запела девушка по имени Сирн, пение которой они уже слышали в Мирринде. Затем мальчик из Кархенда спел песню для Леллина, который был кел их селения и пользовался любовью его обитателей.
— Теперь моя очередь, — сказал затем Леллин, взял арфу и спел им песню людей.
Затем, не выпуская из рук арфу, он дернул струну, заставив их всех умолкнуть, и со странным выражением на побледневшем лице осмотрел лица людей, собравшихся в тускло освещенном холле.
— Будьте осторожны, — сказал он. — Всем сердцем прошу, будьте осторожны, кархендцы. Мирриндяне не могли рассказать вам всего о том, что вам грозит. Вас охраняют, но ваши стражи малочисленны, а Шатан велик. — Он нервно коснулся струн, и те тревожно отозвались. — «Войны Архинда»… я могу спеть вам о них, но вы и так слышали много раз… как воевали сирриндимы и кел, пока мы не изгнали сирриндимов из леса. В те дни люди сражались против людей, и сражались они с помощью огня и топора. Будьте бдительны. Сейчас такие же сирриндимы появились в Азероте, а с ними предатели-кел. Опять возродилась былая вражда.
В зале послышался испуганный шепот.
— Это плохие вести, — сказал Леллин. — Мне больно говорить об этом. Но будьте осторожны, будьте готовы даже уйти из Кархенда, если понадобится. Имущество — это ничто. Для вас драгоценны только ваши дети. Эрхендимы помогут вам отстроить дома из камня и дерева, и у вас к тому же есть собственные руки, так что надо быть готовыми помочь любой другой деревне, которая окажется в беде. Доверьтесь нам: эрхендимы зачастую невидимы, но они сделают все, что от них зависит. Мы будем делать, что сможем, по-своему. Возможно, этого окажется достаточно. Если нет, нам понадобятся ваши стрелы. — Струны медленно запели мелодию кел, люди сидели тихо и внимательно слушали. — Идите по домам,
— Лорд, — сказал один из молодых кархендцев, — мы будем сражаться вместе с вами, если это может помочь.
— Ваша помощь должна заключаться в защите Кархенда и Мирринда. Она нам может очень пригодиться.
Юноша поклонился и вышел со своими друзьями. Остальные кархендцы тоже покинули холл, при этом каждый поклонился гостям. Но мирриндяне остались, ибо кров им тоже был предоставлен в холле. Вышел лишь Син.
— Я пригляжу за лошадьми, — сказал он, и никто его не остановил.
— Леллин? — сказал Сизар, и Леллин кивнул. Сизар, видимо, хотел провести ночь со своими родственниками. Он вышел.
В холле долго не устанавливалось спокойствие. Здесь были разгулявшиеся дети и неугомонная молодежь. На веревках над оконными рамами висели одеяла, создавая подобие занавесей, а для гостей было оставлено место у очага.
Наконец все утихли, и они уселись поудобнее, без доспехов, отпили по несколько глотков из фляги Леллина, которую дал ему в дорогу Мерир.
— Здесь, похоже, все хорошо, — сказала Моргейн шепотом, которого требовал поздний час и спящие дети. — Ваш народ очень разумно организован для долгой мирной жизни.
Глаза кел замерцали, и он сбросил внешнюю серьезность, которую носил словно плащ.
— Действительно, у нас было пятнадцать столетий, чтобы учесть ошибки, допущенные нами в войнах. Мы давно уже начали думать о том, что нам делать, когда придет такое время. И вот время пришло, и теперь мы действуем.
— Неужели последняя война была так давно? — спросил Вейни.
— Да, — ответил Леллин, и Вейни это удивило — в Эндаре-Карше войны были достаточно частым явлением. — И мы надеемся, что нам все же удастся ее избежать.
Вейни долго думал об этом после того, как они улеглись на одеяла. Кел лег рядом с ним.
Пятнадцать столетий мира. Ему, привыкшему к войнам, эта мысль была непривычной. Он не мог понять, как можно жить, избегая распрей и кровопролитий, в тени зеленого леса. И все же красота деревень, мир и порядок — все это было ему по душе.
Он повернул голову и посмотрел на спящую Моргейн. Тяжелое бремя, бесконечное путешествие… и в их жизни было более чем достаточно войн. «Может быть, нам нельзя находиться здесь?» — подумал он, но быстро отбросил эту мысль.
Еще не наступило утро, когда в Кархенде раздался топот копыт. Вейни и Моргейн поднялись с мечами в руках. Вслед за ними к окнам подошел Леллин.
Появились всадники на двух оседланных конях. Еще двух коней они вели в поводу. Они привязали этих коней к изгороди и отъехали.
— Хорошо, — сказал Леллин. — Они прибыли вовремя. Они пригнали этих коней с пастбищ Алмархейна, неподалеку отсюда, и я надеюсь, успеют благополучно вернуться домой.
На ступеньках одного из ближайших домов появился Сизар, задержавшийся, чтобы расцеловаться с родителями и сестрой. Повесив лук на плечо, он пошел через улицу, направляясь к холлу.