Огни мёртвого города
Шрифт:
— Понятия не имею, — честно признался Костя.
— Я, если честно, тоже не представляю, — улыбнулся седой. — Но точно знаю, что много. Некоторые за всю жизнь столько не заработают. А ты сможешь унести, как минимум, килограмм пятнадцать. На пятнадцать жизней хватит! А уж, сколько стоит килограмм золота, я и не говорю! И ты ведь не один! Каждый возьмёт с собой, сколько сможет унести. А там, когда окажемся в безопасности, свалим всё в "общий котёл" и поделим между собой. По-братски! Что думаешь?
"— Совсем за лоха меня держит! — подумал Костя. —
— Ну… — протянул он, стараясь придать себе задумчивый вид. — Что я могу сказать? Я согласен!
— Может, тебе время надо, чтобы подумать? — вкрадчиво спросил собеседник.
— Да чего тут думать? Какой у меня выбор? Наше с Митей дело — провалилось и Олегыч вряд ли будет доволен. Кто знает, что у него на уме? Он ведь и убить может. Да и лагерь этот. Там народ болтает, что там всех могут похоронить нахрен.
— Вот! Значит, ты согласен со мной работать?
— Конечно.
— Ну, смотри. Только чтобы потом глупостей никаких не было, никаких попыток сбежать.
— Да куда мне бежать? — развел руками парень. — Некуда и не к кому.
— Уверен?
— Уверен, — кивнул парень.
Седой внимательно посмотрел на парня. Он, наверное, целую минуту смотрел Косте в глаза и тот выдержал его взгляд.
— Ну, что же, — сказал седой, протягивая руку. — Добро пожаловать в команду!
Они поднялись с кресел и обменялись крепким рукопожатием.
— Как у тебя фамилия, Костя?
— Зайцев.
— На кличку "Заяц" не обидишься?
— Нет, конечно. Меня так в школе звали.
— Тут тоже тебя так будем звать. У меня народ разный, о себе постарайся много не говорить. Если кто будет выспрашивать тебя, ну кто ты, откуда и прочее, ты мне говори. А меня зови "Седой".
— Я понял.
— Идём.
Мужик по-отечески приобнял парня за плечи и так они покинули комнату, вышли из квартиры и двинулись вниз по лестнице. На первом этаже их встретили те же мужики, которые присутствовали при его допросе.
— Все в порядке, — сказал им Седой, похлопав парня по плечу. — Он теперь с нами.
— Это Лях и Порох, — представил он мужиков Косте.
На лицах подручных Седого, ничего не отразилось. Рук они парню не подали.
— Идём вниз.
Костя, Седой и эти мужики, проследовали к выходу из подъезда и повернули там в подвал. Спустившись по грубой стальной лестнице, они оказались в подвале, где пахло дымом, едой, сыростью, мочой и еще непонятно чем. Свет давала лампа, стоящая на полу. Пройдя немного, согнувшись, они пролезли под трубами в низкий проход и оказались в довольно хорошо освещенном просторном помещении, где под низким потолком висела куча старых труб. В самой же комнате Костя, немного удивившись, заметил десяток человек. Несколько сидели на корточках, с тарелками в руках. Несколько лежали прямо на сухом полу и, по всей видимости, спали.
— Вот, — сказал Седой. — Знакомьтесь. Это Заяц — наш новый товарищ.
Народ в комнате взглянул на новичка без особого интереса.
— Завхоз, — обратился командир
Командир покинул помещение, а через минуту очкастый выдал Косте одноразовую бумажную тарелку, на которой лежали тёплые макароны, густо перемешанные с тушёнкой.
— Вот, — сказал этот завхоз, выдавая также пластиковую вилку. — Как раз, к обеду ты поспел. Чай у нас вон там.
Он показал куда-то в угол. Приняв еду, Костя сел в уголок и начал есть. Пища оказалась весьма достойной и сытной. Даже лучше, чем в первом лагере.
Неспешно поглощая вкусную пищу, Костя оглядывал новых товарищей. В отличие от еды, увиденное не радовало. Народ тут разновозрастный: от совсем молодых, парнишки лет семнадцати, до мужика в очках, которому лет шестьдесят. Всю эту публику объединяло одно — лица, не обезображенные интеллектом. Ребятки выглядели ну очень стрёмно. Мелкоуголовное, алкогольно-бомжеватое быдло. На их фоне Седой, да и его подручный — мускулистый Лях, смотрелись настоящими интеллектуалами и мыслителями.
"— Кто его знает, что за тип этот Седой? — думал Костя. — Возможно, и не было никаких "серьёзных людей с баблом". Пытается свою личную заначку вывезти из города. Возможно в прошлом он крупный чиновник, а то и генерал ФСБ. Хотя нет, генерал ФСБ, скорее всего, смог бы, что хочешь, вывести, даже на самолете или по другим каналам. В любом случае, кто есть такой этот Седой — неважно. Скорее всего, он собирает всех встречных-поперечных бомжей по подворотням. Меня вот зацепил. И ведь убедительный, гад. Хотя со мной он даже перегнул палку. Его рассказ о том, что он собирается потом всё вывезенное поделить поровну — откровенный перебор, рассчитанный на лохов с пропитыми мозгами".
"— Также, не исключено, что рассказик про броневик набитый золотом и валютой — это туфта, для заманивания дурачков на "сафари". Придём на место, а окажется, что броневика с дружбаном на месте и нет. Пойдем их искать и окажемся в роли дичи, на которую открыта охота. А что? Так тоже может быть!".
Закончив с кашей, Костя прошел в угол комнаты, где на подставке из кирпичей стояло несколько стальных чайников с кипятком. Рядом парень заметил портативный примус.
Завхоз налил парню кипятка в картонный стакан и бросил туда пакетик чая с несколькими кубиками сахара. Также он выдал большой шоколадный батончик с орехами. Такой же, как Костя съел перед ограблением в городищенском лагере.
Вернувшись на место, Костя присел и начал дуть на кипяток.
"— Сейчас дёргаться бесполезно и глупо, — размышлял он. — Надо делать, что требуют. Как доберемся до броневика, так и буду решать. Если броневик с баблом существует, то это значит, что дело более-менее чисто. Пока не доберемся до безопасных мест, можно не волноваться. Конечно, по пути будет куча опасностей, но вот от этих товарищей опасность нулевая будет. А вот, если удастся добраться до границы, то велика вероятность получить свою долю в виде пули в затылок".