Огни Небес (др. изд.)
Шрифт:
Вряд ли Найнив хотела услышать подобное утешение, но ее слезы и сочувствие подруг пробили еще одну брешь в колючей ограде, которая выросла между ними.
— Я докажу тебе, что ты не трусиха. — Достав с полки темную деревянную шкатулочку, которую сама туда поставила, Илэйн извлекла из нее железный диск с нанесенной на него спиралью. — Мы отправимся вместе.
А вот это Найнив хотела услышать менее всего. Но уклониться было невозможно — после того, как ее наперебой уверяли, что она не трусиха. Поэтому они и отправились вместе.
Отправились вновь в Твердыню Тира, где поразглядывали Калландор— лучше на него смотреть, чем коситься через плечо и гадать, не появится ли вдруг Могидин. А потом — в королевский дворец в Кэймлине, куда их отвела Илэйн; затем, под водительством Найнив, в Эмондов Луг. Найнив доводилось видывать дворцы: все эти гигантские переходы, высокие изукрашенные потолки,
Пока девушки находились во дворце, Илэйн, ставшая из-за тер'ангриала,которым воспользовалась, бледным отражением самой себя, казалась странно притихшей. Но ведь и Найнив несколько примолкла в Эмондовом Луге. С одной стороны, деревня стала больше, чем она помнила, выросли новые дома под соломенными крышами, возводились новые деревянные каркасы. Сразу за околицей строили очень большой дом — три раздавшихся вширь этажа. На Лужайке высился каменный постамент пятнадцати футов высотой, весь испещренный именами. Очень многие имена Найнив знала; и по большей части они были двуреченские. По обе стороны плиты стояли флагштоки, на одном развевалось знамя с красным орлом, на другом — стяг с красной волчьей головой. Все вокруг выглядело счастливо и процветающе — насколько могла судить Найнив, учитывая, что здесь не было людей. Но все это не имело никакого смысла. Что, Света ради, это за знамена? И кому взбрело в голову такой домище себе строить?
Найнив с Илэйн переместились в Белую Башню, в кабинет Элайды. Здесь почти ничего не изменилось, разве что перед столом Амерлин осталось стоять полукругом всего полдюжины табуретов. И пропал триптих с Бонвин. Картина с Рандом осталась, только на лице Ранда заметна была плохо заделанная дырка, точно кто-то швырнул чем-то в холст.
Девушки перебрали бумаги в лакированном ларчике с золотыми соколами, не забыли просмотреть и пергаменты, лежавшие в приемной на столе Хранительницы Летописей. В ходе просмотра документы и письма менялись, однако Найнив с Илэйн узнали мало. Элайде стало известно, что Ранд пересек Драконову Стену и вступил в Кайриэн, но что нынешняя Амерлин намеревалась предпринять, оставалось загадкой — на это не было никаких намеков. Сердитое требование всем Айз Седай немедленно возвратиться в Башню, если только у них нет специальных приказов, исходящих не иначе как от нее, от Элайды. Судя по всему, Элайду злило очень многое: что так мало сестер вернулось после объявленной ею амнистии, что большинство глаз и ушей в Тарабоне по-прежнему молчат, что Пейдрон Найол продолжает собирать Белоплащников в Амадиции, а она не знает зачем, что Даврама Башира по-прежнему не могут отыскать, несмотря на то что с ним целая армия. От каждого документа с ее подписью или печатью веяло гневом. Ничего интересного или полезного среди бумаг не отыскалось, не считая, быть может, тех, что имели отношение к Белоплащникам. Вряд ли у путешественниц возникнут с ними какие-либо затруднения, пока они плывут на «Речном змее».
Вернувшись в свое тело, Илэйн молчала, просто поднялась со стула и убрала диск в ларчик. Без особых раздумий Найнив помогла девушке раздеться. Потом, оставшись в сорочках, девушки вместе забрались в кровать, а Бергитте поднялась наверх; она настояла, что будет спать на палубе у лестницы.
Направив Силу, Илэйн потушила лампу. Полежав недолго в темноте, она сказала:
— Дворец казался таким… пустынным, Найнив. Такое чувство, словно он пуст.
Найнив не понимала, каким же еще должен быть дворец в Тел'аран'риоде.
— Дело в том тер'ангриале,которым ты пользовалась. Для меня ты выглядела туманной.
— Ну а для себя я выглядела превосходно. — Впрочем, в голосе Илэйн был лишь намек на резкость, и девушки решили, что пора спать.
Найнив помнила о локтях подруги, но они ничуть не испортили ее доброго настроения, как и жалобное ворчание Илэйн, что это у неехолодные ноги. У нее получилось! Наверное, забыть о своем страхе не то же самое, что бояться, но по крайней мере Найнив сумела вновь вступить в Мир Снов. Наверное, придет тот день, когда она вновь поднакопит смелости и не будет бояться.
Начало было положено, и с каждым разом продолжать вылазки казалось легче, чем их прекратить. Девушки каждую ночь вместе отправлялись в Тел'аран'риод,всегда посещая Башню, дабы что-нибудь разузнать. Правда, многого
Не считая вылазок в кабинет Элайды, девушки усиленно овладевали навыками, необходимыми в Мире Снов, учились держать под контролем как самих себя, так и окружающее. Найнив не хотела, чтобы ее вновь застали врасплох Эгвейн или Хранительницы Мудрости, как уже случалось. О Могидин же она старалась не вспоминать. Куда лучше сосредоточиться на мыслях о Хранительницах Мудрости.
О трюке Эгвейн, появлении в чужом сне, что она проделала с подругами в Самаре, Найнив с Илэйн не узнали ровным счетом ничего. Сколько они ее ни окликали, ничего не происходило, не считая того, что чувство, будто за ними откуда-то наблюдают, усилилось. Эгвейн же больше ни разу не появлялась. Попытка удержать кого-нибудь другого в Тел'аран'риодеказалась невероятной, и у Найнив от неверия в собственные силы чуть руки не опустились, даже когда Илэйн в конце концов уразумела секрет: другого надо считать лишь частью сна. В конце Илэйн даже проделала этот фокус сама, и Найнив поздравила ее со всей любезностью, какую сумела в себе сыскать. Но у самой Найнив несколько дней ничего не получалось. С тем же успехом Илэйн могла быть тем туманным образом, каким казалась, — она с улыбкой исчезала в любой момент, когда хотела. А когда Найнив все же сумела удержать Илэйн, то почувствовала себя такой измотанной, точно целый день валуны ворочала.
Много веселей было создавать фантастические цветы или образы силой одной лишь мысли. Затраченные усилия были, видимо, как-то связаны с тем, насколько велико желаемое, а также с тем, существует ли оно на самом деле. Деревья, усыпанные причудливыми цветками красных, золотистых и фиолетовых оттенков, получались с большим трудом. Много проще было вообразить стоячее зеркало, в котором можно наблюдать, что ты или другая женщина вытворяет со своим нарядом. Еще трудней оказалось создать поднимающийся из земли сверкающий хрустальный дворец; хоть на ощупь он представлялся твердым, дворец менял облик, когда его образ в мыслях начинал колебаться, и здание исчезало в тот же миг, как пропадал породивший его образ. Не сговариваясь, девушки решили оставить в покое животных, после того как необыкновенное создание — во всем похожее на лошадь, только с рогом, растущим на морде! — немало погоняло их по холму, прежде чем они заставили его исчезнуть. Из-за него едва не вспыхнул новый спор; каждая заявляла, что это другая создала животное, но к тому времени Илэйн вновь начала походить на себя прежнюю и принялась похихикивать над тем, как они, должно быть, выглядели со стороны: подхватив юбки, припустили вверх по холму и кричали на ту тварь, требуя убраться прочь. Даже то, что Илэйн упрямо отказывалась признать свою вину в случившемся, не помешало Найнив тоже втихомолку давиться смехом.
Илэйн поочередно использовала то железный диск, то янтарную с виду пластинку с вырезанной спящей женщиной, но ей не нравилось применять ни тот, ни другой тер'ангриал.Как бы настойчиво она с ними ни работала, она не чувствовала себя столь полно в Тел'аран'риоде,как то происходило с кольцом. И с каждым нужно было работать постоянно: нельзя завязать потоки Духа и оставить их без присмотра, тогда тебя мгновенно просто выкидывает из Мира Снов. Направлять иную Стихию в то же самое время оказалось невозможным, однако почему дело обстояло так, Илэйн не понимала. Ее, по-видимому, больше занимало, как изготовлены тер'ангриалы,и ей пришлось не по вкусу, что они не раскрывают своих секретов с той же легкостью, как ай'дам.Незнание «почему» было для Илэйн все равно что колючка в чулке.