Огни Небес
Шрифт:
Джуилин сидел прямо, точно проглотил свой посох, смуглое лицо потемнело еще больше.
— Я в жизни никогда не бросал женщину в опасности. — Он наставил чубук на Илэйн, точно копье или меч. — Попробуй отошли меня, и я пойду за тобой по пятам, точно кильватерная струя за парусником.
Ну, не совсем то, чего бы хотелось Илэйн, но сойдет.
— Хорошо. Значит, договорились. — Девушка встала, держась прямо, напустив на себя слегка холодный вид. В руке она сжимала серебряную стрелу. Ей думалось, что мужчины наконец-то уяснили, кто тут главный. — Скоро утро. — Неужели Ранд вправду набрался
Подчинившись, мужчины принялись ногами закидывать огонь землей, но, поднимаясь по гладким деревянным ступенькам в фургон, Илэйн расслышала слова Тома:
— Порой совсем как мать говорит.
— Тогда я рад, что не знаком с ней, — проворчал в ответ Джуилин и предложил: — Подкинем монетку, кто первый на страже стоит?
Том что-то буркнул, соглашаясь.
Илэйн чуть назад не повернула, но поймала себя на том, что улыбается. Мужчины! Эта мысль была приятной и грела душу. Хорошее настроение исчезло сразу же, как девушка вошла в фургон.
Найнив сидела на краешке кровати, обхватив себя руками. Глаза ее, устремленные на Бергитте, то и дело закрывались. Ноги до сих пор были грязны.
Стрелу Бергитте Илэйн запрятала в шкафчик, за какими-то мешочками из грубой холстины, кажется, в них хранился сухой горох. По счастью, Найнив на подругу и не глянула. Девушка считала, что в данный момент Найнив вовсе не нужно видеть серебряную стрелу. Тогда что же нужно?
— Найнив, тебе давно пора ноги вымыть и спать лечь.
Найнив качнулась в сторону Илэйн, сонно моргая:
— Что? Ноги? Зачем? Мне нужно за ней смотреть.
Что ж, придется действовать постепенно.
— Твои ноги, Найнив. Они испачканы. Вымой их.
Нахмурив брови, Найнив опустила взор, уставилась на свои грязные ноги, потом кивнула. Она налила в тазик воды из большого белого кувшина, причем порядочно расплескала на пол, потом сполоснула ноги и вытерла их. Затем, однако, вновь уселась на прежнее место.
— Я должна быть при ней. На случай... Мало ли что... Она раз вскрикнула. Гайдала звала.
Илэйн насильно уложила подругу на тюфяк, придержала за плечи:
— Тебе нужно поспать, Найнив. У тебя глаза слипаются. Не будешь же ты их пальцами держать.
— Надо — и буду, — угрюмо пробурчала Найнив, пытаясь сесть вопреки усилиям Илэйн. — Я должна за ней присматривать, Илэйн. Должна!
По сравнению с Найнив та парочка у костра была послушной и разумной. Даже если у Илэйн и имелись возражения или предубеждение, все равно невозможно напоить Найнив или привести к ней... какого-нибудь красавчика, хоть девушка и готова была пойти на такие меры. Оставался хороший пинок. Сочувствие и здравый смысл не оказали на Найнив никакого действия.
— Все, Найнив, я по горло сыта твоей угрюмостью и жалостью к себе, твердо заявила Илэйн. — Ты сейчас же отправишься спать, и утром только посмей хоть слово сказать о том, какая ты жалкая и ничтожная. Если не будешь вести себя как здравомыслящая женщина, каковой ты и являешься,
Найнив недоверчиво таращила глаза — по крайней мере слезы разом высохли, — но Илэйн закрыла их подруге пальцами. Они с легкостью закрылись, и, вопреки тихим ворчливым возражениям, очень скоро дыхание Найнив стало глубоким и медленным — дыханием сна.
Илэйн погладила Найнив по плечу и выпрямилась. Она надеялась, что сон у подруги мирный и снится ей Лан, но любой сон для нее лучше бессонного бдения. Борясь с зевотой, девушка наклонилась к Бергитте. Она не могла определить, стали ли лучше ее дыхание или цвет лица. Остается только ждать и надеяться.
Свет ламп, по-видимому, не беспокоил ни Бергитте, ни Найнив, поэтому Илэйн оставила их гореть и села на пол между кроватями. Непотушенные лампы помогут ей не уснуть, впрочем, девушка не очень-то понимала, зачем ей нужно бодрствовать. Она сделала все, что могла, как и Найнив. Илэйн задумчиво прислонилась спиной к передней стенке фургона, и вскоре подбородок ее медленно опустился на грудь.
Сон оказался приятным, хотя и странным. Ранд стоял перед ней на коленях, а она возлагала ему на голову ладонь и связывала его узами как своего Стража. Как одного из своих Стражей — она ведь обязана теперь выбрать Зеленую Айя, раз у нее появилась Бергитте. Были там и другие женщины, лица их менялись при каждом взгляде на них. Найнив, Мин, Морейн, Авиенда, Берелейн, Аматера, Лиандрин и другие, которых она не знала. Кем бы они ни были, Илэйн понимала, что будет делить с ними Ранда, потому что во сне была уверена в этом так же, как Мин в своих видениях. Девушка не до конца осознавала связанные с этим чувства — некоторые из увиденных лиц ей хотелось ногтями разодрать, но коли таково предопределение Узора, значит, так тому и быть. Однако только у Илэйн будет с ним то общее, чего никогда не будет у других: узы между Стражем и Айз Седай.
— Где это место? — спросила Берелейн, с черными, как вороново крыло, волосами и такая ослепительно красивая, что Илэйн подмывало зарычать. На Берелейн было красное платье с низким вырезом, какое Люка желал надеть на Найнив, Первенствующая всегда одевалась вызывающе откровенно. — Проснись! Это не Тел'аран'риод.
Илэйн вздрогнула, очнулась и увидела над собой перегнувшуюся через край кровати Бергитте. Она слабо сжимала руку девушки. Лицо Бергитте было слишком бледным и влажным от испарины, словно после приступа лихорадки, но пронзительные голубые глаза внимательно глядели на Илэйн.
— Это не Тел'аран'риод. — Это не был вопрос, но Илэйн кивнула, и Бергитте с протяжным вздохом упала обратно на постель. — Я все помню, — прошептала она. — Я здесь сама собой, и я все помню. Все по-иному. Гайдал неизвестно где, еще ребенок или, в лучшем случае, мальчик-подросток. Даже если я его отыщу, что он подумает о женщине, которая ему в матери годится? Если не старше. — Она сердито потерла глаза, пробормотав: — Я не плачу. Я никогда не плачу. Я помню это, и да поможет мне Свет. Я никогда не плачу.