Огни св. Доминика
Шрифт:
МУНЕБРАГА. За чем же дело? Вот кончим, приходите завтракать ко мне. (Зажмуривается.) А каких мы вчера ели омаров! Мы получаем их из Англии, с Святого Острова. Да, уж этот остров подлинно взыскан благоволением божиим.
СЕКРЕТАРЬ (подносит для подписи). Приговор, ваше преподобие. Костер.
МУНЕБРАГА (не глядя, подписывает. Продолжает). Слегка поджарены, с соусом из взбитых яиц и с красным канделедским перцем… Пальчики оближешь! И к этому вино – из рейнских лоз.
НОТАРИУС (с поклоном и многозначительной улыбкой). И еретики на что-нибудь полезны, как все созданное Господом.
МУНЕБРАГА. Ах, я все забываю спросить вас. Старик дон-Кристобал…
НОТАРИУС. Разве я не докладывал вашему преподобию? Он поторопился отправиться в чистилище – чтобы заблаговременно приготовить там апартаменты для сына. Он этого мальчика, кажется, очень любил.
МУНЕБРАГА. Да, знаю, знаю, я не о том. Сколько он оставил? Вам, сеньор, это, я думаю, известно.
НОТАРИУС. Около двадцати тысяч дукатов, ваше преподобие. И, стало быть, после конфискации его имущества…
Входит БАЛТАСАР. МУНЕБРАГА встает ему навстречу.
МУНЕБРАГА. Хвала и честь вам, дон-Балтасар. Я вас с тех пор не видел и еще не имел случая сказать вам, как меня глубоко тронул ваш подвиг. Вы подлинно достойны имени Санта-Крус: вы мужественно стали на защиту святого креста и церкви, вы не пощадили даже…
БАЛТАСАР. Ваше преподобие, простите, я пришел справиться о нем – о Рюи… о дон-Родриго, моем несчастном брате.
МУНЕБРАГА. Не могу скрыть от вас: у нас есть опасение, что нам не удастся вырвать его душу из когтей сатаны. Он тверд, как железо. Одна надежда, что и железо делается мягким на огне. Сегодня мы допросим его в третий раз – и если он будет все так же упрям – как ни прискорбно, придется прибегнуть к инструментам…
БАЛТАСАР (вскакивает). Ваше преподобие! Вы хотите… вы хотите его, Рюи… (Замолкает.)
МУНЕБРАГА (с усмешкой). Вы хотели что-то сказать, дон-Балтасар?
БАЛТАСАР (снова опускается в кресло. Устало). Нет. Ничего.
МУНЕБРАГА. Нет? Тогда позвольте мне сказать вам – или, вернее, доказать – как я ценю вас. Я хочу, чтобы вы были спокойны, и предоставлю вам самому возможность судить, насколько мы будем правы, если отведем его туда… (Показывает на ту дверь за занавесью, в которую ушли Мастера.) Вы сами услышите, как он говорит и что. Прошу вас сюда, сеньор.
Открывает одну из занавесей в передней стене: за занавесью кресло в нише. БАЛТАСАР по-прежнему сидит возле стола, согнувшись.
Ну, что же?
БАЛТАСАР медленно, тяжело идет, садится в нише. МУНЕБРАГА задергивает занавес, подходит к столу, звонит. Входит СЛУЖИТЕЛЬ.
Сороковой номер здесь?
СЛУЖИТЕЛЬ. С утра здесь, ваше преподобие.
МУНЕБРАГА. Сюда его. (Садится на место, вынимает из кармана и жует.)
НОТАРИУС (тихо). Вы не опасаетесь, ваше преподобие, какого-нибудь… недоразумения? (Кивает головой в сторону ниши.)
МУНЕБРАГА. Недоразумения? Наоборот – я жду большего разумения того, насколько мы следуем нашему священному девизу: справедливость и милосердие. (Предлагает Нотариусу изюм.) Угодно? Это синий, из Малаги. Если у вас желудок не в порядке, если вас крепит – так это прекрасное средство!
Служитель вводит РЮИ. РЮИ босой, в арестантской одежде.
Сын мой! Взгляни туда… (Показывает на окно.)
РЮИ (оборачивается). Какое синее! (Закрывает глаза – и снова повертывается к столу. Как бы оправдываясь.) Я отвык.
МУНЕБРАГА. Сын мой! Мы хотим, чтобы твоя душа была в этом неизреченном свете, а не в кромешной тьме геенны. У тебя есть еще время покаяться. И есть путь: сказать нам – чистейшую, как это небо, правду.
РЮИ. Ни один из Санта-Крусов не нуждается в таком щите, как ложь.
МУНЕБРАГА. Тем лучше. Тогда скажи: известен ли тебе указ нашего доброго короля – указ о том, что всякий перепечатывающий, продающий или читающий эту книгу (осторожно, двумя пальцами, как бы опасаясь запачкаться, поднимает со стола книгу) – должен быть казнен на костре, на эшафоте или в яме?
РЮИ (вздрагивает). Известен.
МУНЕБРАГА. И значит, ты признаешь, что впал в ересь сознательно, с открытыми глазами вступил на этот сатанинский путь?
РЮИ (спокойно). Мой путь не сатанинский, а путь Христа.
МУНЕБРАГА (негодующе). Вы слышите? Что он говорит, что он говорит, безумный! Если твой путь – есть путь Христа, то, следовательно, наш – сатанинский? Ты, следовательно, считаешь, что святая церковь… нет, мой язык не в состоянии произнести такую хулу! Секретарь, отметьте: богохульствует.
ФРА-ПЕДРО (доминиканец слева от Мунебраги). Неслыханно!
РЮИ (все еще спокойно). Вы просто хотите придать другой смысл моим словам. Я утверждал раньше и утверждаю, что ни в чем не отступил от учения Христа.
МУНЕБРАГА. Но раз церковь – раз мы говорим тебе, что ты впал в ересь… Ты, стало быть, хочешь сказать, что церковь может ошибаться? Ты не веришь тому, чему учит церковь?
ФРА-НУНЬО (доминиканец справа от Мунебраги). Это, ваше преподобие, настолько очевидно, что я полагал бы…