Огни святого Эльма
Шрифт:
Потом они стало увлеченно беседовать обо всем на свете, о развитии науки, философской мысли, технического прогресса и параллельно происходящих отрицательных процессах падения морали и нравственности в обществе. София отметила, что, тем не менее, в средние века жестокости было больше и соблюдение прав каждой отдельной личности это достижение новейшего времени. Герберт очень тонко указал на двойственность и неоднозначность всех социальных и культурных процессов и выразил свою глубокую радость по поводу отмены телесных наказаний, пыток, права первой ночи, инквизиции, публичных казней, отрубания рук за воровство. Соня прервала его, сказав,
Они коснулись многих других интересных тем, значения литературы в частности и искусства вообще в духовной жизни человека, роли Голландии и России в мировой истории. Герберт очень интересно и убедительно высказался о преемственности поколений, о том, что старшее поколение призвано играть дружески-ненавязчивую воспитательную и направляющую роль в отношении младшего и это является наиважнейшей задачей любого человека в годах, об искусственности соперничества и конфликтов между людьми разных возрастов, которые легко преодолеваются уважением, доброжелательностью, искренностью и терпимостью. Соня развила эту идею, сказав об ответственности каждого за всех и влиянии любого отдельного поступка на судьбу мира. Герберт взволнованно добавил, что не только дело, но и каждое слово и каждая мысль не могут не влиять на судьбы всего человечества. И если бы люди все время об этом помнили, они следили бы за своим поведением с великим вниманием и даже, он не побоится этого слова, с благоговейным чувством общности с прочими близкими по духу и по плоти представителями человеческого рода.
Затем они обсудили острые общественно-политические проблемы: коррупцию во всех эшелонах власти, организованную преступность, социальное расслоение, выкачивание ресурсов из развивающихся стран, нищету, однополярность мира, управление из-за кулис политическими катаклизмами, глобализацию, межэтнические конфликты, искусственно спровоцированный мировой экономический кризис, терроризм, отрицательный прирост населения в развитых странах, неизлечимые заболевания. Соня указывала на проблему, а Герберт тут же находил тяжелый, но достойный и нравственный путь ее преодоления. Он говорил обо всем с мягким и добрым юмором. Соню очень увлек разговор, ей казалось, что она знает этого человека давным-давно. Он не состязался с ней в остроумии как Дирк и ничего от нее не ждал как Элай. Герберт умилялся ее шуткам и рассуждениям и почти незаметно направлял беседу в нужное русло, он, видимо, хотел на наглядном примере своих взаимоотношений с Соней продемонстрировать дружески-ненавязчивую воспитательную роль старшего поколения.
София удивилась широкому кругозору своего собеседника, бывшего простым матросом, на что тот пространно ответил, упомянув свой богатый жизненный опыт, самообразование, привычку постоянно и мучительно думать и переживать за судьбы мира вообще и каждого отдельного человека в частности.
Затем он стал рассказывать анекдоты и забавные истории из далекого прошлого, смысл которых Соня не поняла бы, не зная мелких деталей исторического контекста, которые пояснил Герберт. Соне хотелось говорить с ним без конца, она забыла о своих печальных обстоятельствах и не помнила, сколько времени они провели за увлекательной беседой.
Наконец, ей страшно захотелось спать, она была очень переутомлена. Голос этого человека успокаивал, рядом с ним Софии, такой растерянной и расстроенной всеми произошедшими событиями, казалось, что она обрела точку опоры.
— Да, пора спать, — сказал собеседник, будто угадав ее мысли, — эта одежда вам давит, я ее расстегну, не смущайтесь, мне часто приходилось оказывать первую помощь утопающим и заболевшим лихорадкой. Какой-то дурак завязал вам узел на шарфике мертвым узлом, придется разрезать, в темноте его не развязать. Около Сониной шеи полоснуло что-то острое, и вроде ее слегка оцарапало.
— Ах, извините, проклятая темнота, но ничего этот шарф мог вас задушить во сне, я сейчас отнесу вас в постель.
— А где же Данила мой брат?! — закричала Соня. — Надо найти его срочно. Странно, но она только сейчас вспомнила про Даню.
И тут она услышала крик Данилы прямо у себя под ухом:
— Соня, пойдем, умоляю тебя, здесь опасно оставаться, я чувствую, произойдет нечто ужасное. Ради памяти капитана мы не должны этого делать. Побежали отсюда скорее.
— Как побежали? Куда?
— Ты что не видишь?! Данила указал рукой туда, где обычно был трап. И Соня увидела, что сквозь тьму виден молочно-белый туман, который скрывает выход с корабля.
— Когда появился туман? — спросила Соня.
— Он все время здесь был! Почему ты не видела выход!? Уже многие ушли и Краб, и отец Олег, и боцман. Кое-кто остался, видишь вон тот человек с черной бородой и вот этот страшный старик-матрос с одним глазом и почерневшими зубами.
Из-за белого тумана тьма стала не такой густой. Соня огляделась и увидела, что эти люди действительно сидели на палубе и пили ром.
— И ты тоже решила послушать дьявола и остаться! — с возмущением констатировал Даня.
— Так все-таки это был голос сатаны? И мы не плывем в порт? — удивилась Соня.
— В какой порт? Нет, не плывем! Мы стоим, и я не знаю, что будет дальше! — Данила задыхался от волнения.
— Ты видел удивительные картины, замки, красивых людей, машины?
— Я видел Лену, необыкновенные аттракционы, мотоциклы и слышал таинственный голос, обещавший мне любовь и приключения.
— Значит, он показывал всем разные картины, это ложь, наваждение, мне страшно, пошли скорее, — закричала София, — но выхода я точно не видела.
— Нет, выход все время здесь находился. Прошла почти вся ночь, ты была не в себе.
— А что же я делала все это время? Почему я тебя не видела?
— Не знаю, ты не замечала меня в упор. Стояла и смотрела на эту темноту как заколдованная, я измучился, изо всех сил звал тебя. А потом ты долго говорила с этим страшным мерзким стариком. Он обнимал тебя, а потом снял почти всю одежду и сделал ножом надрез под шеей. У него при этом было такое лицо, будто он получал удовольствие, это было мерзко, я ужасно боялся за твою жизнь. Когда ты позвала меня, как будто какая-то сила заставила его отойти от тебя.
— Да действительно, я почти без одежды. Кошмар!
Соня быстро оделась.
— Разве он старик? Мне так не показалось. Зачем он обманывал меня? Почему я раньше не видела его на корабле?
— Да видели мы его сто раз. Это Вилли, тот отвратительный тип с одним глазом и почерневшими зубами.
— Но он представился Гербертом, — возмущенно крикнула Соня.
— Соня открою тебе страшную истину, люди не всегда говорят правду.
— Заткнись, и без тебя тошно, я так устала, — проворчала Соня, — со мной что-то случилось, я не в себе, схожу с ума, мне очень плохо.