Огню плевать
Шрифт:
Оставался интересный вопрос — откуда нарисовались «Уроборос-гуми»? Чтобы такая серьезная казоку, уважаемая даже Смиренными Прислужниками, крышевала второсортный уютный дом в подвалах Глянца? Причем напрямую, используя персон вроде Пыльного, а не лапами подконтрольных уличных кланов?
Я поймал себя на том, что качаю головой и бездумно пялюсь в стенку, на которую падал свето-струнный слепок с «болтушки». Предчувствие, зародившееся в салоне Лоло, крепло и становилось все более недобрым…
Подавшись вперед, я выглянул через щель в пологе, за что был отблагодарен порывом свежего ветра, ворвавшегося в низкую вонючую кабинку. Судя по всему,
Встряхнувшись, я глотнул еще воды и все же решил просмотреть переданные Перстнями данные. Порыскал в недрах гаппи, вывел данные на стену. В ту минуту мне показалось, что если я хоть ненадолго не отвлекусь от странного дела Гладкого, то просто взвою…
Информации, как и предупреждал Термокружка, было немного. Предположительно, ограбившая дом антиквара банда состояла из трех или четырех поденщиков. Верховодил чу-ха по имени Псина, и именно его досье я решил изучить более пристально.
Пролистал снимки из тетронского архива, справки о привычках и физическом состоянии, скудную информацию о детстве и криминальных пристрастиях.
Тощий, осунувшийся, загодя постаревший от многочисленных передозов, Псина был представителем той самой породы, что в «Детях заполночи» не доживали до третьего серьезного дела. Но, судя по собранной «Котелками» информации, свое дело по вскрытию замков знал, а ловушки и системы наблюдения обходил с дерзкой игривостью. Которая, впрочем, не помогла ему пережить «душевный разговор» с последними…
За стенками кабинки шуршал дождь, принося Юдайна-Сити прохладу и свежесть, мягко прибивая и вымывая нанесенную из пригородов пыль.
Сработали парни Псины довольно чисто. Ни в отчетах тетронов, ни на новостных станциях не засветились, из района ускользнули без следов и трупов случайных свидетелей. Я задумчиво уставился на пиктограмму, под которой хранились короткие сопроводительные записки на предполагаемых членов шайки, но знакомство с этой дешевой мразью решил отложить…
Вернулся к Псине. Обнаружил, что с юных лет он жил законами улиц, но в достойных казоку никогда не состоял, пару раз крупно конфликтовал с «Верткими прыгунами», имел полдюжины приводов в Управление и почти не высовывался из Нижнего Города.
Откинувшись на жесткую спинку, я уставился в обшарпанный потолок пассажирской кабины и покрутил кольцо Аммы. Вот за что мне такое?! Причем уже в этой жизни… Неужели так дурно жил в прошлой?
Такакхана, Подпол Дна, Нижний Город… грязный и опасный, провонявший плесенью и отходами, не видящий дневного света, не соблюдавший ни законов города, ни законов улиц. Снова ждущий меня в гости?
Ничего, как-нибудь управлюсь… на моем веку бывали и куда более гадкие заказы, вспомнить хотя бы дело о «гулящей монашке». Или о «переговорщике, ставшем заложником».
В первом случае нанимателем стал довольно известный промышленник, не самый крупный в гнезде, но и не из мелких. Он так и не признался, откуда узнал о моих услугах, но не побрезговал лично притащиться в Бонжур и нанять бледнокожего мутанта для разбирательства в одном странном дельце.
Дескать, его целомудренная дочь, решившая встать на путь затворничества и пожизненного служения Когане Но — больше не его дочь. Начиналось у меня все достаточно чинно: посещение благопристойных районов на восточных окраинах, изучение красивейшей Храмовой Аллеи, где сосредоточены многие места служения, монастыри и комплексы уединенного обитания
При более тесном контакте с самочкой (чего законопослушного папашу лишали упомянутые уставы) выяснилось, что это действительно не она, а очень качественная кукуга, выполненная по спецзаказу за серьезные деньги. Я начал распутывать цепочку. Вышел на не самого чистоплотного манджафоко, который превратил куклу в копию заказчицы и обучил подобию смирения, убедив не кидаться на соседок-монашек с предложением жаркого массажа. И вот оттуда-то и потянулась ниточка в Нижний Город…
В общем, оказалось, что у дочери клиента появился ушлый хахаль. Причем совсем не с ее социального этажа, обычное уличное отребье, ни секунды не забывающее прикидывать, где и что плохо лежит. И случилась у них сумасшедшая любовь, на которую папаша по понятным причинам смотрел без энтузиазма. Тогда парнишка и предложил улетный план с целомудренностью, почитанием Когане и подменой. А опьяненные чувствами малыши спокойно прихватили часть папашиного состояния и растворились в Такакхане. Точнее, думали, что растворились.
Я все же нашел обоих. Почти два месяца потратил, но нашел. В свальной обители Красных Носов, где пылкий юноша приноровился за недорого сдавать молодую жену в краткосрочную аренду соседям. Перед этим, разумеется, прокутив все сбережения и крепко подсадив самочку на стрих.
В итоге я прострелил ему горло, и вовсе не «сонной» фанга, а ее вывез наверх. В багажнике фаэтона, так уж вышло. Но папа-заказчик на меня в обиде не остался… Внизу нет ни единого силового рельса, поэтому фаэтоны там не летают, а опасно буксуют на загаженных дорогах. Это, должен признать, значительно усложнило отступление, в какой-то момент переросшее в полноценную погоню с пальбой и давкой пешеходов. Но я все же выбрался, после чего зарекся соваться в Нижний Город и целый год этому правилу следовал…
Со вторым делом было не легче. Старый, почти отошедший от дел боец Нискирича по имени Хрипун пришел ко мне с горем, что его племянника схватила залетная банда, утащила в Такакхану и требует выкуп. Дескать, глава казоку решил в ситуацию не вмешиваться, но на деле (я узнал об этом позже) он вообще был не в курсе.
Отправившись на переговоры, где мог бы использовать свои пугающие чу-ха таланты, я угодил в западню. Как выяснилось позже, Хрипун собирался в отставку и задумал обеспечить себя пенсионом — «залетные» оказались его наемниками (к счастью, хоть не из «Садовников»), никакого племянника в плен не брали, а истинным объектом выкупа должен был стать я.
Из той мрачной истории мне удалось выпутаться с тремя дырками от фанга, пройдя по трупам шестерых подельников Хрипуна. Когда я, истекающий кровью, добрался до крепости казоку, Нискирич чуть не обезумел.
Вниз был послан карательный отряд «Детей», вычистивший логово предателя с максимальной жестокостью, а самого предприимчивого старика взяли живьем, пытали, а затем демонстративно распяли посреди Утренней Площади Бонжура, как напоминание о моей неприкосновенности…
Я вспомнил про четыре тысячи рупий. Я вспомнил о грязи и крови, которые почти час отмывал от ботинок после прошлой «прогулки». Я свернул досье Псины и решил, что до поиска схронов домушника мне стоит потрясти перекупов.