Оголенный нерв
Шрифт:
Рун перевел накрашенные глаза на Ковбоя, и его взгляд вдруг похолодел.
— Я воспитываю сознательных людей, будущих солдат трудовой армии. Исполнительных, дисциплинированных, гордящихся своим умением беспрекословно подчиняться. Беспрекословно. — Он устремил глаза вверх, словно уже видел там сияющие вершины грядущего мироустройства. — Да, это будет новое общество с новыми отношениями. Ничего из прошлого. Только будущее.
Выйдя из кабины и не удостоив Ковбоя и Сару даже косого взгляда, пилот нажал кнопку люка. Дверь распахнулась, на летное поле спустился
— Эй, — крикнула ему вслед Сара.
Пилот обернулся.
— Ты забыл подать нам багаж, — с издевкой заметила девушка, и Ковбой еле сдержал улыбку.
Надменный пилот словно окаменел и холодно ответил:
— Это не моя работа.
— Ты обязан быть вежливым с гостями Руна, — отчеканила Сара. — Гости Руна не носят багаж. Понял, ты, фуфло?
И девушка оскалилась, как тигрица.
Пилот побагровел, но возражать не посмел. Он нехотя побрел к багажному отделению и вынул оттуда сумки.
— Большое спасибо, — холодно улыбнулась Сара.
На аэродроме путешественников уже ждал вертолет. Рядом курил сигару широкоплечий крепкий человек в безукоризненном костюме. Телохранитель, догадался Ковбой. Открыв грузовой отсек вертолета, он подождал, пока пилот загрузит багаж пассажиров.
Но вот сумки на месте. Сара сунула пилоту мелкую монетку. От такого издевательства тот злобно скрипнул зубами. Телохранитель удивленно приподнял брови.
— Меня зовут Горман, — представился он. — Добро пожаловать.
— Внедрение, — философствовал Рун, — проникновение нападающих и обороняющихся друг в друга, взаимное растворение. Именно это должно стать метафорой нашей эпохи. Боевые действия устарели, это слишком грубо, грубо и глупо. Неэффективная трата энергии. — Он вздохнул, поднял хрустальный бокал, на гладких стенках которого переливались разноцветные голографические звездочки. — А Куцейро и его «ускорительная группа» не понимают этого, они слишком примитивно мыслят. Они все еще пребывают во власти прежних категорий войны и мира. Им невдомек, что, создав благоприятные условия, можно достичь большего, чем сражаясь. Только недалекие люди из «ускорительной группы» могли додуматься до такой глупости, как воевать одновременно против фирмы «Королев» и посредников. Война против посредников готовилась давно, но с ней надо было повременить.
Рун задумался, подыскивая сравнение, потом продолжил:
— Надо действовать, как вирус Хантингтона. Другие микробы и вирусы, которые атакуют организм сразу, не так страшны. Болезнь проявляется быстро, и ее можно остановить, вовремя начав лечение. А символом нашего времени стали совсем другие болезни. Вирус Хантингтона на первых порах никак себя не проявляет, годами накапливаясь в тканях мозга. Он предельно заразен, его подхватили уже миллионы ничего не подозревающих людей. Долгие годы мы вообще понятия не имели о его существовании, и за это время его носителями стали огромные массы. Быстрому распространению способствовали многочисленные миграции населения после войны. Понимаете? Вот у кого нужно поучиться современным методам ведения войны.
Рун довольно хохотнул. Сравнение и в самом деле удачное.
— Есть только один способ бороться против таких болезней. Мы должны стать более изощренными, чем
Рун удовлетворенно посмотрел на Ковбоя и улыбнулся:
— Потому, дорогой мой, мне и понравился твой план. Он изящен и тонок. Ты очень хитро придумал, что надо сделать, чтобы сместить Куцейро. Как обернуть его победу против него самого. Надо направить оружие врага в самого врага. Блестящая идея! Посмотрим, достойна ли ваша архитектура небес.
Горман вел вертолет вручную, безо всяких кабелей и разъемов. Он боролся с ним, словно это был не вертолет, а разъяренный аллигатор. Ковбой только морщился от столь топорной работы.
Вскоре ему надоело наблюдать за пилотом, и он принялся рассматривать обиталище Руна. С небольшой высоты оно напоминало скульптурное сооружение, витой гиперболоид, сужающийся книзу. Кружева серебристой решетки закрыты темным стеклом. Металлоконструкции сделаны из прочнейшего орбитального сплава. Казалось, ажурное сооружение могло существовать только в космосе, а на Земле оно непременно должно рухнуть под собственной тяжестью. Ни один сплав, полученный в земных условиях, не выдержал бы такой нагрузки. Почва вокруг дома была покрыта тонким слоем темного металла с серебристыми прожилками. По сложности дворец Руна почти ничем не уступал четырехмерной схеме фирмы «Темпель», нарисованной Тибодо. На Земле замок выглядел осколком орбитальной мощи, случайно занесенным из космоса.
Под порывами ветра Горман кое-как сел на вертолетную площадку. Дожидаясь, пока остановятся лопасти винта, он закурил сигару и улыбнулся:
— Мистер Рун называет свой дом метафорой. Когда он вам скажет об этом, не спорьте с ним.
— Ладно, — согласился Ковбой.
— С ним нужно вести себя вежливо. Вы здорово проучили пилота, но с Руном такие шутки не пройдут. Если вы оскорбите Альбрехта, он прикажет мне убить вас. А поскольку за такие вещи я не получаю дополнительной платы, мне этого не хотелось бы, — мрачно пошутил телохранитель.
— Любопытно. И как бы ты нас убил? — заинтересовался Ковбой. — Где? В подвале? Наверное, Рун захотел бы посмотреть на столь забавное зрелище.
— Все зависит от того, какой урок он захочет вам преподать. Хозяин — большой любитель давать уроки.
Когда лопасти замерли, все трое выпрыгнули из вертолета. Несмотря на жаркое солнце, здесь царила прохлада. Вероятно, под металлом находились холодильные установки. К гостям подбежали двое ребятишек лет девяти — десяти, вытащили из грузового отсека багаж и потащили его к дому. Ковбой разглядел на головках детей вживленные разъемы.