Огонь и меч

Браун Саймон

Арива была высокой и светловолосой, с прямой, как каменная стена, спиной. Красоту она унаследовала от матери, покойной королевы Ашарны, но характер ее был странной смесью материнской мудрости и отцовского эгоистического упрямства. Оркид еще не нашел способа воздействовать на нее, что ему неплохо удавалось с ее матерью.

Эта мысль заставила канцлера печально улыбнуться. После смерти Ашарны ему пришло в голову, что на самом деле это она умела получать от него то, что ей было нужно – и придавать этому такой вид, будто дело обстояло совсем

наоборот. Но молодая королева была для этого слишком прямолинейна и еще не научилась замысловатым приемам своей матери по части тонкой лести.

Арива стояла, пристально глядя на тянущийся за королевским городом Кендрой порт и залив Пустельги. Тиару свою она держала в правой руке, и несущий прохладу южный ветерок слегка колыхал ее длинные волосы.

Оркид вежливо кашлянул в кулак и подошел к ней.

– Мне нужно немного побыть одной, канцлер, – не глядя на него, сказала она.

– Нам всем это нужно, ваше величество, но из всех людей вы меньше всего можете себе это позволить.

Он увидел гримасу раздражения у нее на лице.

– Когда вы так говорите, мне слышится голос моей матери.

– Она была мудрейшей из женщин.

– Возможно, не столь уж и мудрой.

– Как так?

– После того, как умер мой отец, она вышла замуж за Генерала и породила Линана.

Оркид глубоко вздохнул. Он так и подозревал, что ее нынешнее настроение связано больше с Линаном, чем с другими государственными делами.

– Задним числом мы все мудры, – промолвил он.

– Да, – кивнула она. – Это было несправедливо с моей стороны. – Она повернулась лицом к нему. – Не правда ли, странно, что, говоря об отце Линана, мы всегда называем его «Генерал»? Почему не «Простолюдин» или просто «Элинд Чизел»?

– Потому что он был самым великим генералом, какого когда-либо видела Кендра.

– А Ашарна была самой великой королевой, какую когда-либо видела Кендра?

– Несомненно.

– Тогда почему же мы не называем ее просто «Королева»?

– Со временем, возможно, и будем так называть. Но, возможно, вы превзойдете ее, ваше величество. И может быть будущие поколения станут колебаться, кого же из вас следует называть просто «Королева».

– А кого всего лишь «мать Королевы» или «дочь Королевы»? Мне не нравится, как это выглядит. Я не хочу быть более великой, чем Ашариа.

– А следовало бы. Если вы не станете стремиться быть самым великим монархом, какой когда-либо бывал в Кендре, то перестанете выполнять свой долг.

Оркид завороженно наблюдал за тем, как щеки ее залил румянец розетемской ярости.

– Да как вы смеете!..

– Теперь мне удалось привлечь ваше внимание? – резко перебил он ее.

Арива со стуком захлопнула рот. На лице у нее все еще оставался румянец, но уголки губ изогнулись в улыбке, которую ей оказалось трудно подавить.

– Именно так вы и разговаривали с моей матерью?

– Нет, ваше величество. Она была моей наставницей во всем.

Арива услышала в голосе Оркида искреннюю печаль

и почувствовала к нему жалость.

– Значит, тогда вы мой наставник?

– Нет, королева Арива. Я ваш канцлер. И нас ждут дела.

Она снова устремила взгляд на город. Листва деревьев, заполнявших сады и парки самых богатых граждан Кендры, сделалась красно-золотой, окрашивая город великолепным цветом.

– Не могу отделаться от мыслей о Линане. Я искренне верила, что он навеки умер и погребен, и когда тот наемник…

– Джес Прадо, – с некоторым отвращением произнес Оркид.

– …Прадо сообщил мне, что он все еще жив, у меня возникло такое чувство, словно это я умерла.

– Понимаю. Я ощутил то же самое. Но нас все равно ждут дела.

– Я хочу чтобы меня избавили от него, Оркид. Мне хочется освободить мое королевство от его влияния, от его заразы.

– Он безвреден, ваше величество. Его занесло далеко к четтам, немногочисленному народу, живущему в степи и не знающему ни городов, ни армий.

– Нет, ты не прав. Пока Линан жив, он никак не может быть безвредным. Самая мысль о Линане все равно что язва, и, подобно язве, будет все разрастаться, если ее не вырезать. Он – мул, рожденный от королевы и простолюдина. И цареубийца.

Оркид глубоко вздохнул.

– Этот вопрос вам следует обсудить со своим Советом. Вам многое следует обсудить с Королевским Советом.

– И что же, по-вашему, мне посоветуют? Возможно, то же, что и вы?

– Ваше величество, возможно, я и мог бы обладать подобным влиянием на Совет, если б не был аманитом. Советники во всем вас поддержат, но могут дать рекомендацию, выходящую далеко за рамки моих скромных возможностей.

– О, теперь вы меня дразните, – пренебрежительно бросила она. – Мать полагалась на ваши советы так же сильно, как и я. К тому же большинство советников смотрит теперь на аманитов более благожелательно.

– Потому что вы выходите замуж за одного из нас? Может быть. Арива сосредоточенно нахмурилась.

– Наверное, вы правы. Я созову Королевский Совет обсудить этот вопрос.

– Уверен, советники помогут вам выбрать правильный курс. – Добившись того, за чем пришел, Оркид повернулся к выходу. Он велит Харнану Бересарду, личному секретарю королевы, немедля созвать Королевский Совет. Ариве требовалось усиленно потрудиться для избавления от уныния, вызванного новостью, принесенной Джесом Прадо.

– Оркид, – окликнула его Арива.

– Ваше величество? – обернулся он.

Арива провела языком по губам, казалось не решаясь заговорить.

– Есть еще что-то?

– Мой брат, принц Олио. Вы заметили в нем в последнее время что-нибудь… странное?

– Странное? – Оркид задумчиво опустил взгляд. – Он кажется чрезмерно усталым.

– И больше ничего?

Оркид покачал головой. Принц Олио? С тех пор, как во дворец прибыл Прадо, он почти не думал об этом юноше. Не упустил ли он что-то важное?