Огонь и меч

Робинсон Фрэнк

– Вы знали Пендлитона,- угрюмо проговорил Темплин.- Вы думаете - это было самоубийство?

– Не думаю, что здесь нечто подобное самоубийству, если уж об этом зашла речь. Я не исключаю также и убийства и пытаюсь держать ум открытым для любой версии.

– Что мы уже сделали? Что выяснили?

– У нас шесть месяцев,- спокойно сказал Эккерт.- Полгода, в течение которых мы попытаемся понять Пендлитона, прожить здесь, не навлекая подозрений, изучая этот народ и пытаясь культивировать информантов. Мы никуда не придем, если будем будоражить их, постоянно задавая разнообразные вопросы. И не забудьте, Рэй, мы совершенно одиноки на Танпеше. Если это случай убийства, то что случится, когда туземцы обнаружат, что нам это известно?

Глаза Темплина минуту выдерживали поединок. Затем он отвернулся и подошел к окну.

– Я допускаю, что вы правы,- наконец сказал он.- Здесь прекрасно жить, Тед. Может быть, я буду за это бороться. Но я не могу удержаться от мысли, что Дону должно было здесь нравиться.

"Одна из главных трудностей в изучении чужой культуры,думал Эккерт,- научиться узнавать, когда надо радоваться, когда печалиться".

– ПИЛЕШ, МЕНШАР?

– ШАРРА!
– он взял маленькую чашу орехов ПИЛЕШ, положил себе немного и передал дальше. Это определенно было время радоваться, а не работать и беспокоиться. Он услышал о ХАЛЕРА несколько дней назад, и после определенного намека, сделанного властям, он и Темплин были приглашены. Это был удачный случай понаблюдать за народными обычаями. Немного антропологии - для подкрепления. Главные блюда начали свое движение по кругу, и он взял щедрый ломоть жареного УЛАМИ и копченого ГАЛЮНЧА, добавив несколько щепоток печеных овощей. Между каждым основным блюдом они прикладывались к маленькой бутыли горячего туземного вина со специями, но Эккерт заметил, что никто не напивался допьяна.

"Старый греческий идеал,- подумал он.- Умеренность во всем". Он посмотрел на Темплина, сидящего напротив него в гигантском круге, и мысленно вздрогнул. Темплин выглядел так, будто готов отступить, и Эккерт обрадовался, но под его туникой было легкое утолщение там, где он прикрепил свою силовую установку. Любому дураку известно, что на таком банкете, как этот, ничего не может случиться. Единственная реальная опасность лежит в готовности Темплина вспылить и сделать что-нибудь, о чем позже он сам будет жалеть. И даже эта опасность вряд ли была сейчас вероятна.

"Хлопот не оберешься,- думал Эккерт,- если Темплин когда-либо обнаружит, что я саботировал работу с этой силовой установкой".

– Ты выглядишь задумчивым, МЕН ШАР Эккерт. Он сделал еще один глоток вина и обернулся к танпешанину слева. Это был высокий мускулистый мужчина с острыми глазами, твердым подбородком, окруженный аурой власти.

– Я гадаю, мог ли мой соотечественник Пендлитон чем-либо оскорбить ваш народ, Найова.- Сейчас было самое время прощупать его насчет того, что он знал о смерти Пендлитона.

– Насколко я знаю, МЕНШАР Пендлитон никого не оскорблял. Я не знаю, какой долг он обязан был выполнить здесь, но это был щедрый и учтивый человек.

Эккерт откусил кусочек изысканного мяса тонкой кости УЛАМИ и попытался притвориться, что вопрос случаен.

– Я в этом тоже уверен, Найова. Я также уверен, что вы были с ним столь же учтивы, как со мной и с Темплином. Мое правительство благодарно вам за это.

Найова казался довольным: - Мы пытались сделать для МЕНШАРА Пендлитона, что могли. Пока он был здесь, он занимал тот же дом, что и вы, и мы видели, что он доволен пищей и всем необходимым для жизни.

У Эккерта появилось холодное, неприятное чувство, которое быстро прошло. В сказанном Найовой было что-то, заставившее его поверить, что Темплин не должен это услышать. Он вытер рот широким плоским листом, которым его снабдили, и сделал еще один глоток вина.

– Мы были потрясены, узнав, что МЕНШАР Пендлитон убил себя. Мы его знали очень хорошо и не могли заставить себя поверить в то, что он сделал такое.

Взгляд Найовы ускользнул от Эккерта.

– Возможно, в том была воля Великого,- невнятно сказал он. Затем, помешкав, добавил: - Нам трудно представить, что кто-нибудь может сделать то, что сделал МЕНШАР Пендлитон. Это...- и он использовал туземное слово, которое Эккерт перевел как грубый эквивалент слова "непристойность".

Акробаты заняли сцену, совершили ошеломляющую группу переворотов, в чем им помогали туземные певцы.

"Они во всем великолепны,- подумал Эккерт.- Вряд ли можно их подозревать в чем-нибудь, они слишком добры".

Чаша орехов ПИЛЕШ снова прошла по кругу, и Найова склонился над нею, чтобы сказать:

– Если есть какая-нибудь возможность помочь вам, пока вы тут, МЕНШАР Эккерт, вам нужно только попросить меня.

Может быть, было ошибкой просить список друзей Пендлитона, может быть, существует окольный путь.

– Мне хотелось бы встретиться с кем-нибудь из ваших людей, кто был связан с Пендлитоном, как в деловом отношении, так и в личном. Я сделаю все, чтобы не причинять им неудобств.

– Я думаю, они будут рады помочь вам. Я попрошу их подойти к вам завтра.

Это не было настоящим дождем, просто мягкая капель, увлажнившая пыль на дорогах и забрызгавшая тунику Эккерта. Он не обратил на это внимания - дождь был теплым, а сырые трава и деревья приятно пахли.

– Как бы вы классифицировали эту культуру, увидев эту церемонию, Тед?
– спросил Темплин.

– Как вы и ожидали, культ Аполлона, простой и благородный. Ничего неумеренного, ничего насильного для большой эмоциональной разгрузки.

Темплин печально кивнул.

– Это нравится вам все больше, не так ли? Вы обнаруживаете, что это место вам начинает нравиться все больше. И я предполагаю, что это тоже может быть опасно. Вы склонны ослабить бдительность, как сделал это Пендлитон. Вы - что это?

Эккерт напрягся. В нескольких сотнях футов ниже их дома раздавалось мягкое хлюпанье. Темплин распластался в тени стены. Его рука скользнула внутрь туники и вынесла на свет изящную смертоносность игольного оружия.

– Не пользуйтесь этим!
– страстно прошептал Эккерт. Глаза Темплина были узкими пугающими щелками темноты.

– Почему нет? Мысли Эккерта пустились вскачь. Может быть,

тут ничего нет, а может быть, таится несчастье. Но здесь еще имеется шанс, что Темплин неправ. И были более простые причины.

– Сколько у вас за{ ядов?

– Двенадцать.

– Вы считаете, что можете, стоя здесь, удержать их всего лишь двенадцатью зарядами вашего игольного ружья?

– И силовой установкой.