Огонь между нами

Крылова Татьяна Петровна

Его тихих слов девушка не расслышала за шумом ветра в листве над головой. Забыв про обиду, Марина присела на край покрывала в точности так, как делала это накануне на пляже. За Саньку она, очевидно, больше не переживала: ужас первых минут почти прошел. Александру стало легче от мысли об этом, но, почему-то, грустнее.

Санька кивком поблагодарил Марину за протянутую ему половинку персика, поднес ко рту, ощутив сказочный аромат. Вонзил зубы в мягкую плоть. От наслаждения вкусом по телу разлилась приятная нега. Да, эти персики мало походили на те

сочные фрукты, что приносил отец с городского рынка. Но в них был свой шарм, неповторимый колорит, с которым отныне будет связано в воспоминаниях это крымское лето. Санька откусил еще кусочек, отказываясь мириться с тем, что наслаждение может кончиться.

Смятение чувств, которое испытывал молодой человек, было похоже на то, что ощущал он накануне, когда Марина впервые сидела с ним рядом, когда не хотелось ничего больше, кроме ее близости…

Санька открыл глаза и испуганно покосился на девушку. Заметила ли она перемену в его лице? Заподозрила ли она, о чем он подумал в этот миг? Кажется, нет. Марина не видела и не слышала ничего вокруг. Держа двумя руками на достаточном удалении от лица огромный персик, она пыталась слизать со щеки кусочек мякоти, неудачно повисший ближе к подбородку.

Чуть наклонив голову к левому плечу, Санька приблизился к девушке. Она не отстранилась. Лишь удивленно посмотрела, словно раздумывая над тем, как сильно закружилась голова у Александра и как скоро понадобиться ему помощь.

– Можно? – спросил Санька.

– Да, - растерянно отозвалась Марина.

Не дожидаясь, пока девушка поймет, чего в действительности он хочет, Санька наклонился к ней и поцеловал в то самое место, где неуловимый кусочек персика прилип на щеке ближе к подбородку.

– Сладкий, - улыбнулся Санька.

– Да… В смысле?

– Персик, говорю, сладкий, - улыбка стала шире.

– А-а-а…

Есть Марине расхотелось. Опустив руки, девушка подобралась, жалея, что не имеет достаточно смелости, чтобы немедленно сбежать, и не находит достаточно желания, чтобы отплатить влюбленному наглецу пощечиной за дерзкий обман.

– Может, виноград попробуем?

Марина охотно согласилась. «Что угодно, - конечно, думала она, - Все что угодно, лишь бы не сидеть с ним рядом!»

Но вот беда – виноград оказался не менее коварен, чем персик, и не менее сладок. И если бы не обочина дороги…

***

Когда начало смеркаться, добрались до Инкермана. Ночевать в палатке на окраине города или снимать номер в гостинице было опасно. Санька предложил Марине еще немного поработать ногами и забраться на плато, где возвышались остатки древней крепости Каламита.

– Если поторопимся, успеем увидеть потрясающий закат!

Марина смертельно устала за день, но не смогла лишить себя и Саньку возможности проводить день в красивом месте.

Подниматься наверх пришлось по разбитой дороге, проходящей почти по самому краю рукотворного обрыва. При добыче известняка в скале был вырублен карьер, на дне которого Санька и Марина приметили пресное озерцо и купающихся

с надувными кругами.

– Попозже, - пообещал Санька, чем немало воодушевил спутницу.

На площадке перед полуразрушенной крепостной башней стояли джипы смельчаков, рискнувших покорить вершину на моторном транспорте. Бегали дети, смеялись взрослые. На вновь прибывших никто не обратил внимания.

– Пока остановимся тут, - решил Санька.

Поставив велосипеды на подножки, они с Мариной сели на пыльную землю рядом. Ветра не было. Над высохшей травой летали редкие стрекозы, вилась мошкара, раздражая своей непоседливостью.

Обведя взглядом окрестности, Марина заметила золоченый крест, поднимавшийся над краем обрыва впереди.

– Там внизу церковь? – удивилась девушка.

– Монастырь, - со знанием дела кивнул Санька.

– Ты хотел там побывать?

– Успеется еще.

Больше Марина ни о чем спрашивать не стала. Повернулась к западу, где над бухтой Инкермана небо уже окрасилось в розово-оранжевые цвета, и стала наблюдать, как солнечный диск исчезает за грядой гор, опускаясь к невидимому отсюда морю.

В город, расположенный внизу, на берегах бухты, темнота пришла раньше, чем на вершину горы. Марина и Санька еще отчетливо видели каждую травинку вокруг себя, а на улицах уже зажигались фонари. Вспыхивали тут и там, прогоняя мрак и наполняя пространство уютом южного вечера.

Когда силуэты окрестных гор перестали выделяться на темном небосводе, путешественники на автомобилях разбрелись по своим машинам и разъехались по домам. От колес в воздух поднялась пыль, покружилась над площадкой и осела, покрыв тонким слоем седины все вокруг. Смахнув пыль с рук, Санька сообщил Марине, что теперь купания точно не удастся избежать.

– Возьмем с собой все вещи и поставим палатку на берегу озера, - предложил молодой человек.

– Кажется, я начинаю любить палатку, - улыбнулась Марина.

Санька улыбнулся в ответ, но не смог не отметить, что улыбка у девушки получилась какой-то натянутой. После поцелуя, на который молодой человек осмелился во время полдника, Марина вообще стала держаться скованно рядом с ним. Да, она не отталкивала его, не показывала раздражения от его присутствия рядом, от его прикосновений, но Санька никак не мог отделаться от ощущения, что девушку напугала поспешность его действий.

«Больше ни единого намека на чувства!» - решил Санька.

Спуск занял меньше времени, чем подъем, но нервов и сил пришлось потратить на него в разы больше. Марина едва не упала, когда велосипед с вещами в сумках на багажнике потянул девушку вниз с особенно крутого спуска. Пришлось Александру бросить своего коня и поспешить на помощь. На этом про неприятность молодые люди, скорее всего, забыли, если бы на помощь Марине не прибежала также местная дворняга. Озорная собачонка, ростом бывшая чуть меньше овчарки, задорно виляла хвостом, лаяла и всячески пыталась добиться ласки и угощения от перепуганной путешественницы.