Огонь между нами

Крылова Татьяна Петровна

– Я не пил!

– Так я про тебя и не говорю…

Разговор затих. Саньке очень хотелось поднять голову и посмотреть, что делает охранник. Если доблестный страж не смотрел в его сторону, можно было попробовать спрятаться понадежнее. А если смотрел? Александр решил не шевелиться и не усугублять своего положения.

Наконец послышался скрип калитки и едва различимый за шумом ветра щелчок навесного замка. Санька выждал еще пару минут, после чего ползком перебрался на ту сторону аттракциона, которая была обращена к морю.

Водная гладь казалось черной пропастью на краю

земли. Лишь пара огоньков на судах, стоявших на рейде, позволяли заподозрить какую-то поверхность впереди.

Александр снял сандалии и пошел к кромке воды, увязая в остывшем песке. В какой-то момент ему показалось, что на берегу сидит человек. Женщина с длинными волосами. Локоны разлетались в стороны от порывов ветра, открывая взгляду знакомый профиль. Санька побежал…

Остановился через несколько шагов, споткнувшись о хребет песчаной волны. Видение ушло.

– Дурак, - чуть слышно выругался молодой человек.

На берегу не было никого кроме него. Да и не могло быть! Особенно его незнакомки, ведь у нее был ребенок лет семи, а значит, они уже должны было быть в своем номере, в своих мягких уютных кроватках. Лежали и видели не первый сон, в котором вряд ли было место фаерщику с аллеи городского парка.

Санька вздохнул и присел на брошенный на пляже, сломанный лежак.

Незнакомку с каштановыми волосами он видел достаточно раз, чтобы примерно понять, кем она могла быть вне курортной жизни. Стройная, ухоженная, в нарядах, которые не повторились ни разу за две недели, с модным смартфоном, который девушка вынимала из дорогой на вид сумочки – она не могла быть простой рабочей на каком-нибудь заводе. Скорее всего, у нее был свой бизнес или – от этой мысли неприятно заныло внутри – богатый муж.

С артистом театра огня они принадлежали к разным мирам, но даже эта мысль не помогала прогнать мысли о девушке. Наверное, не будь сегодня на небе облаков, ее силуэт Санька без труда сумел бы разглядеть в россыпи звезд или в причудливых изгибах морской глади, освещенной луной.

Александр закрыл глаза и подставил ветру лицо. Солоноватые потоки воздуха охотно приняли его в свои объятья, окутали прохладой и спокойствием, будто коварные шутники, мечтавшие утащить в неизвестность очередную размечтавшуюся жертву.

Санька поймал себя на мысли, что его положение на пляже сейчас весьма символично отражает его место в жизни. Вот он – сидит на берегу, почти у самой кромки воды. Позади него - блистательное прошлое: детские годы, время в цирковом училище и пять лет, отданные работе в государственном цирке. Вокруг него – неуютное, но достаточно определенное настоящее: любимая работа, друзья, возможность двигаться вперед.

Вперед…

Глаза открывать не хотелось, но пришлось. Если уж и думать о будущем, то только с широко открытыми глазами, чтобы ничего не упустить, чтобы даже крохотный путеводный огонек не остался незамеченным. И пусть вокруг этого огонька будет непроглядный мрак, Санька не сомневался, его собственного огня хватит, чтобы озарить светом весь небосвод.

Санька набрал в руку песка, перевернул ладонь, наблюдая, как песчаный ручей устремляется вниз, утекая сквозь пальцы, словно время чье-нибудь жизни. Возможно,

его собственной жизни.

Весной Александру исполнилось тридцать лет. Многие его друзья уже обзавелись семьями, сделали карьеру, получили мировое признание и значимые награды. А что же он? Да, был влюблен дважды. Да, любил свою работу. Да, был постановщиком шоу и ведущим артистом в театре огня. Да, пожалуй, он был счастлив жить такой жизнью. Но, что если на будничную суету он растратил все пламя своей души? Что если незнакомка, при виде которой сердце начинало биться чаще, не просто так явилась к нему с той стороны огня? Быть может, она была той искрой, которая могла помочь разгореться новому огню?

А он – глупец! Испугался своих чувств, испугался подойти, испугался признаться. Ведь мог бы хотя бы улыбнуться ей! Хотя бы так же, как улыбался всем остальным зрителям. Быть может, ей бы тогда хватило смелости подойти к нему, познакомиться…

Санька решительно затряс головой, прогоняя очередное наваждение. Нет, нет! Незачем терзать себя ложными надеждами. Забыть, отпустить эту встречу и жить дальше, как жил прежде! Скромно, одиноко, но счастливо и спокойно. Буйный огонь ведь любит спокойных укротителей.

Еще минут десять Санька просидел на лежаке, потом почувствовал, что совсем замерз. Молодой человек встал, отряхнулся от вездесущего песка и обернулся на аллею, потускневшую после исхода из парка всех туристов. Пытаться уйти с пляжа через калитку, было глупо, поэтому Санька решил прогуляться вдоль берега.

Плеск волн успокаивал. Ветер, дувший теперь с берега, согревал. Тишина южной ночи убаюкивала. Возвращаться в душную квартиру совсем не хотелось, поэтому прогулка затянулась. Когда Александр вспомнил о необходимости ночного отдыха, часы на смартфоне показывали половину третьего.

Дольше бродить по пляжу было неразумно. Визит хозяйки квартиры никто не отменял, а оставлять Альку один на один с Анной Витальевной было нехорошо и даже в некоторой мере опасно. Как ни старалась подруга, порой ей не удавалось держать в узде свой бурный рыжий нрав.

Вскарабкавшись на штабель лежаков у высокого забора, Санька спрыгнул на газон со стороны парка. Любопытных туристов и охранников уже можно было не опасаться. Если что и грозило припозднившемуся ловкачу, то только пристальное внимание со стороны полиции. А с ними Санька вообще предпочитал не связываться, поэтому поспешил скорее миновать освещенную аллею парка и затеряться на хорошо изученных темных тропинках. Лишь у самого выхода молодой человек вновь вышел под свет фонарей, чтобы не перелезать через забор.

Окна в квартире на втором этаже не горели. Санька постоял немного возле входа, приглядываясь к малейшим движениям светлых пятен и теней. Алина имела привычку читать книги на телефоне без внешнего освещения, и Александр хотел точно понять, спит подруга или ждет его возвращения.

Рыжая Лиса, по всей видимости, все-таки спала. Санька тихонько притворил входную дверь, разделся прямо в коридоре, чтобы не тащить песок дальше по квартире и прокрался в свою комнату. На стуле возле кровати стояла большая тарелка с парой бутербродов в пакете и стаканом остывшего чая.