Огонь на солнце
Шрифт:
А Яварски? Он стрелял в меня потому, что ему не понравился мой вид, или потому, что Хайяр доложил Абу Адилю, что я сую нос в «Дело Феникса»? Или же был более серьезный повод, о котором я еще не подозревал? В этом деле я не доверял ни Саиду, ни Кмузу. Я полагался только на Моргана, хотя, надо признать, у меня не было веских причин доверять и ему. Просто он напоминал мне мое прошлое — каким оно было, пока я не уничтожил его Собственными руками.
Я постоянно придумывал себе оправдания, почему я веду столь легкомысленный образ жизни.
Горькая
По мере того как я приближался к дому Абу Адиля, чувство вины и одиночества перерастало в самое настоящее отчаяние, которое, возможно, и явилось причиной неверного шага. Наверное, мне надо было больше доверять Сайду или Кмузу. На худой конец, я мог взять с собой одного из Говорящих Камней. Однако в конфликте с Абу Адилем я полагался только на свою находчивость. У меня было два плана действий. Первый заключался в том, чтобы подкупить Абу Адиля модификатором «Синдрома Д», а второй — если он будет неподкупен, — поставить его перед фактом, что мне все известно. Тогда эти планы казались мне верхом совершенства.
Охранник у ворот узнал и пропустил меня, дворецкий Камаль потребовал назвать цель визита.
— Я принес подарок для шейха Реда, — сказал я. — И еще мне надо срочно поговорить с ним.
Он не пустил меня дальше прихожей.
— Подождите здесь, — сказал он, криво ухмыляясь. — Я спрошу, можно ли вам пройти.
— Не думаю, чтобы хозяин дома стал возражать, — сказал я, но дворецкий не понял намека.
Он проследовал по коридору в кабинет Абу Адиля и обратно с неизменно презрительным выражением на лице.
— Я провожу вас к моему хозяину, — объявил он с такими интонациями, словно сожалел об этом.
Он провел меня в один из кабинетов Абу Адиля — совсем не в тот, куда мы в первый раз приходили с Шакнахаем. В воздухе пахло чем-то сладким, похожим на ладан. По стенам были развешаны репродукции картин европейских мастеров, где-то тихо играла музыка и слышалось пение Умм Халтум.
Сам великий человек сидел в уютном кресле. Его ноги были укутаны искусно вышитым покрывалом. Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, а его дрожащие руки лежали на коленях.
Тут же находился и Умар Абдул-Кави. Он явно не был рад моему визиту. Он кивнул мне и незаметно приложил палец к губам. Я понял: это знак не упоминать о том, что говорилось между нами в Последний раз. Но я пришел сюда вовсе не за этим. Меня волновали вещи более важные, чем борьба Умара за власть.
— Я прошу позволения пожелать шейху Реда доброго здоровья, — сказал я.
— Пусть Аллах дарует тебе благополучие, — ответил Умар.
Сейчас посмотрим, удастся ли мне выполнить план номер один.
— Разрешите вручить благородному шейху этот небольшой подарок?
Умар царственным
— Что это? — спросил он.
Я молча протянул ему модди. Умар повертел его в руке, затем взглянул мне в глаза.
— Ты умнее, чем я думал, — сказал он. — Мой хозяин будет очень доволен.
— Думаю, такого у него еще нет.
— Нет, такого — нет… — Он положил его на колени Абу Адиля, но старик даже не взглянул на него. Умар задумчиво наблюдал за мной. — Я хотел бы предложить тебе кое-что взамен, но уверен, что ты из вежливости станешь отказываться.
— Почему же, — ответил я. — Хорошо бы узнать, что это такое.
Умар нахмурился:
— Твои манеры…
— Мои манеры оставляют желать лучшего? Но что я могу поделать? Я всего лишь невежественный провинциал из Магриба. Кажется, я набрел на интересную информацию, касающуюся тебя и шейха Реда, и, если быть честным до конца, Фридлендер Бея тоже. Я говорю об этом проклятом «Деле Феникса». — Я не спускал глаз с Умара, ожидая, как он отреагирует на мое заявление. Он не заставил меня долго ждать.
— Боюсь, мсье Одран, что я не понял, о чем вы говорите. Видимо, ваш хозяин вовлечен в преступную деятельность и хочет свалить вину…
— Замолчите.
Умар и я оглянулись и уставились на Реда Абу Адиля, отключившего модди Прокси Хелл. Он весь трясся. Впервые Абу Адиль изъявил желание участвовать в разговоре. Судя по всему, он не был дряхлым и беспомощным «свадебным генералом». Без ракового модди его лицо стало волевым, а глаза проницательно заблестели.
Абу Адиль отбросил покрывало и встал со стула.
— Разве Фридлендер Бей не рассказывал вам о «Деле Феникса»? — спросил он:
— Нет, о шейх, — ответил я. — Я узнал об этом деле только сегодня. Он скрывал его от меня.
— Но вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются.
Я был напуган страстной тирадой Абу Адиля. Умар никогда не выказывал такой силы характера. У меня создалось впечатление, что я вижу бараку шейха Реда, магию его личности, несколько иного рода, чем у Папочки. Модди Абу Адиля, которым пользовался Умар, не предполагал такой глубины характера. Вероятно, никакое электронное устройство не в состоянии уловить природу бараки. Претензии Умара на равенство с Абу Адилем при помощи модди были самообманом.
— Думаю, эти дела имеют ко мне прямое отношение, — сказал я. — Разве моего имени нет в списке?
— Думаю, что есть, — сказал Абу Адиль. — Но ты стоишь в начале списка, тебе бояться нечего.
— Я помню о своих друзьях, которым не так повезло, как мне.
Умар невесело засмеялся:
— Ты опять проявляешь слабость и плачешь о грязи под своими ногами.
— У солнца есть восход, но есть и закат, — напомнил я ему. — В один прекрасный день ты тоже попадешь в конец списка. Тогда ты пожалеешь о том, что не уничтожил его раньше.