Огонь на солнце
Шрифт:
Я извлек из кармана сотенный банкнот и помахал им перед носом бармена. Это был красноречивый жест.
Он так и вцепился в него взором. Бармена явно раздирали противоречия. Наконец он выдавил:
— Дай-ка сюда эту бумажку… Я изобразил улыбку:
— Посмотри на нее еще немного. Может, она освежит твою память.
— Перестань размахивать деньгами, парень, не то нам обоим не поздоровится!
Я положил банкнот на стойку и прикрыл его ладонью. Я ждал. Бармен вышел, но тут же вернулся. Он незаметно бросил на стойку
Я осмотрел его: на клочке картона был написан адрес. Я показал его Саиду.
— Где это?
— В двух кварталах от поместья Абу Адиля, — невеселым голосом отвечал он.
— Похоже на правду. — Я вручил бармену сотню киамов, которая немедленно исчезла. Затем вынул статический пистолет и показал ему. — Если ты надул меня — вернусь, и тогда тебе несдобровать. Понял?
— Он там, — сказал бармен. — Только убирайтесь отсюда и больше не возвращайтесь.
Я спрятал оружие и протолкался к дверям. Когда мы снова оказались на улице, я взглянул на Халф-Хаджа.
— Ну, как? — спросил я. — Неплохо? Он обреченно посмотрел на меня:
— Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой? Я пожал плечами.
— Нет, — сказал я. — Я уже заплатил кое-кому за эту работу. Моя бы воля, я бы и близко не подошел к Яварски.
Саид пришел в ярость:
— Ты хочешь сказать, что угрожал мне, а потом потащил с собой в этот бар — просто так?
Я открыл дверцу машины.
— Нет, не просто так, — улыбаясь, сказал я. — Клянусь Аллахом, я делал это для спасения твоей души.
Глава 15
Из Хамидийи мой вестфальский седан устремился к северу. Включив англоязычный дэдди, я говорил с Морганом по телефону.
— Я нашел его.
— Ну ты даешь, парень, — разочарованно протянул американец. — Значит, я не получу оставшиеся денежки?
— Давай сделаем так: получаешь оставшиеся пять сотен, если несколько часов попасешь Яварски. Оружие у тебя есть?
— Да. Оно мне понадобится? Искушение было велико.
— Нет. Только присмотри, чтобы он не сбежал. — Я зачитал ему адрес, написанный на обрывке картона. — Задержи его до моего приезда.
— Будет сделано, парень, — сказал Морган. — Только двигай поскорее. Мне не улыбается провести весь день с молодцом, пристрелившим двадцать с лишком человек.
— Я верю в тебя. Позвоню еще раз — попозже. — И отключил телефон.
— Что ты задумал? — спросил Саид.
Не хотелось ему ничего рассказывать: несмотря на искреннее раскаяние вероломного друга, я все-таки не доверял ему.
— Я отвезу тебя обратно к Курану. Или, если хочешь, высажу где-нибудь в Будайене.
— А нельзя мне поехать с тобой? Я презрительно усмехнулся:
— Мне предстоит нанести визит твоему благодетелю, Абу Адилю. Ты все еще в хороших отношениях с ним?
— Не знаю, — нервно отвечал Халф-Хадж. — Наверно, я поеду к Курану. Надо поговорить с Жаком и Махмудом.
— Это
— К тому же я больше не хочу встречаться с этим ублюдком Химаром. — Саид произнес это имя с придыханием, поменяв гласную. Арабский каламбур: Химар по-арабски «осел», а осла арабы считают самым грязным животным. Подобным каламбуром Халф-Хадж мог смертельно оскорбить Умара, а с Королевским модди он бы высказал это Абдул-Кави в лицо. Наверно, злой язык Саида стал причиной его непопулярности в Хамидийе.
Он помолчал.
— Марид, — сказал наконец он. — Я сказал тебе чистую правду. Я сделал большую ошибку. Но я не совершал никаких сделок с Фридлендер Беем или с кем-то ему подобным. Я не думал, что из-за меня кто-нибудь пострадает.
— Я дважды чуть не погиб, дружище. Сначала пожар, потом этот Яварски.
Я остановил машину рядом с баром Курана. Саид сидел со страдальческим видом.
— Ну, что еще ты хочешь услышать от меня? — взмолился он.
— Тебе нечего больше сказать. Увидимся позже. Он кивнул и вылез из машины. Я посмотрел ему вслед, включил модди Крутого Парня и повел машину на северо-запад, к Папочке. Перед встречей с Абу Адилем мне нужно было уладить еще кое-что.
Кмузу я обнаружил в нашей временной квартире за экраном чиндварского компьютера. Услышав мои шаги, он обернулся ко мне.
— Яа Сиди! — воскликнул он с чрезвычайно довольным видом. — У меня хорошие новости. На организацию благотворительной кухни потребуется гораздо меньше средств, чем я предполагал. Простите меня за самовольную оценку ваших финансовых возможностей, но я узнал, что у вас вдвое больше, чем нам может понадобиться.
— Это намек, Кмузу? Я хочу открыть всего лишь кухню для бедных, — одну, а не две. Ты уже прикинул наши расходы?
— Кухня может работать целую неделю на деньги, которые вы получаете от клуба Чириги за один вечер.
— Чудесно. Да, Кмузу, я вот думаю, отчего это тебя так воодушевляет? Этот проект много значит для тебя?
Кмузу снова потупился и с деланым равнодушием отвечал:
— Просто я чувствую ответственность за ваши христианские добродетели.
— Но я не хочу покупать их. Он отвел глаза.
— Кроме того, это долгая история, яа Сиди, — сказал он. — Мне не хотелось бы рассказывать ее сейчас.
— Хорошо, Кмузу. В другой раз. Он снова посмотрел на меня:
— Я собрал кое-какую информацию о пожаре. У меня есть доказательства поджога. Той ночью в коридоре, соединяющем вашу квартиру и квартиру хозяина дома, я нашел тряпки, пропитанные горючей жидкостью. — Он выдвинул ящик стола и достал оттуда обгоревшие лохмотья. Ткань сгорела не полностью. Можно было различить декоративный рисунок из розовых и коричневых восьмиконечных звезд. Кмузу вытащил другой кусок материи. — Сегодня я обнаружил это. По всей вероятности, отсюда были оторваны обгоревшие куски.