Огонь - огнём
Шрифт:
Теперь он в этом не сомневался. Снейп наблюдал за спящим Гарри столько раз, что успел во всех подробностях изучить его любимую позу, очертания распластанного на матрасе тела, привычку причмокивать губами, знал, как он сопит и как вздрагивают порой его ноги. И, конечно же, он никогда не лежал как одушевлённый истукан.
Снейп прикрыл глаза, расслабился, понемногу замедляя дыхание, до тех пор, пока не добился правдоподобной иллюзии глубокого сна. Возможно, если Гарри не будет думать, что за ним наблюдают, он сможет… Или это зелье действует не так быстро, как он предполагал.
Снейп провёл на грани сна и бодрствования всю ночь, но Гарри так и не уснул.
Нужно спросить Гарри напрямую - пусть знает, что Снейпа ему не одурачить, но почему-то не мог выдавить из себя ни слова, хотя Гарри наверняка уже понял, что Снейп тоже не спит. Просто нелепо вот так пролежать рядом всю ночь и не сказать друг другу ни слова. А ведь раньше они только так и разговаривали: в темноте, лёжа в постели. Но почему-то Снейп был уверен, что если он сейчас задаст этот вопрос, между ними возникнет отчуждение, которое они уже не смогут преодолеть. О чём бы он ни спросил сейчас, Гарри не станет ему отвечать. Нужно подождать. Значит, Снейп даст ему немного времени. Ведь он умеет быть очень терпеливым, когда нужно.
Наконец, когда до рассвета оставался примерно час, Гарри уснул. И в тот же миг, словно именно этого сигнала ждало его тело, Снейп провалился в сон. Вот теперь он был спокоен. Конечно, Гарри Поттер, даже спящий, подвергался большей опасности, чем остальные люди в бодрствующем состоянии, но… Снейп не мог этого объяснить, он просто чувствовал, что Гарри рисковал меньше всего, когда спал.
* * *
Сказала мама: - Конрад, милый,
Должна идти я, ты же будешь здесь.
Но помни, что тебе скажу:
Не вздумай класть свой пальчик в рот.
Не то придёт большой портной,
Что ходит к непослушным детям.
Тогда им снятся сны о том,
Как ножницами острыми, большими
Он отрезает пальцы им. Тогда
Знай, что уже не вырастут они.
Уэлден Макнейр в детстве очень любил сосать пальцы. Отец его был трусом и мог испугаться даже собственной тени, а мама обожала цитировать разные поучительные присказки. Когда стихотворные нравоучения не помогали, она пускала в ход проверенные средства воспитания - тумаки и затрещины.
Но одна мамина присказка все-таки глубоко запала в его душу. В ней говорилось о непослушном мальчике, который сосал свои пальцы, несмотря на предостережения матери об ужасном портном. Однажды, когда она вышла в магазин, а неслух-Конрад сосал большой палец, к нему пришёл страшный портной с огромными ножницами…
После того как Макнейр услышал эту историю, он тут же избавился от своей привычки сосать пальцы. Оставалось надеяться, что теперь-то уж портной к нему не придёт.
Но с Портным всё-таки пришлось повстречаться. Мама показала ему комикс. На одной картинке бедный маленький Конрад, одетый в красный джемпер, сосёт свой большой пальчик, а потом… Вот ужас-то! Ломая двери, Портной врывается в дом. В его руке - огромные ножницы, почти такого же размера, как он сам. У
Нельзя ожидать от Портного справедливости. Юный Уэлден быстро понял эту простую истину. Ведь Портной любил причинять боль, ему нравилось это. Поэтому, даже если ты больше не сосёшь пальцы, он всё равно придёт к тебе. «Нужно стать сильным, очень-очень сильным, и тогда Портной не сможет тебя одолеть. Это единственное спасение», - решил Макнейр. Что же, сказано - сделано. Он научился причинять боль другим детям, и всё для того, чтобы Портной, увидев это, сразу понял, как они слабы, и что по сравнению с ним - Макнейром - лёгкая добыча. Поэтому вначале он должен прийти к ним. И вообще, Макнейр понял как это весело - мучить детей. Ха! Их матери даже запрещали ему играть с ними.
И в то же время Макнейр начал бояться портного ещё больше. Ведь теперь, когда Макнейр сам узнал, как это здорово - издеваться над другими, он лучше понимал Портного и убедился, что был прав насчёт него. А значит - нужно быть всегда начеку.
Теперь он вырос, стал взрослым мужчиной. Портной же приходил только к детям. Почему же он до сих пор так боится? А если ему страшно, то почему тогда он сидит за столом, в своём кабинете наверху, и обдумывает шифрованное послание Родольфусу и Беллатрисе Лестрейндж? И, кажется, он уже позабыл, о чём это письмо.
Внезапно символы утратили всякий смысл и принялись танцевать по всей странице. Потом они сложились в Черную Метку, которая уставилась прямо на него. Большие пальцы стало покалывать. Он…
Дверь за спиной Макнейра была заперта, но он отчётливо услышал скрип, как будто кто-то поставил ногу на нижнюю ступеньку ведущей наверх лестницы.
Этого не может быть…
Затем раздались размеренные удары, словно кто-то очень быстро бежит вверх по лестнице, и Макнейр закричал, пытаясь вскочить со стула и запереть дверь на ключ до того как она откроется, но он не мог пошевелиться, а шаги на лестнице звучали всё громче и громче…
И дверь открылась. Он вбежал.
Макнейр увидел длинные рыжие волосы, сверкающие жёлтые глаза и глумливую улыбку до ушей.
Огромный рыжий человек-ножницы.
И Макнейр понял, что портной просто ждал, всё время ждал этого момента, а все усилия Макнейра стать сильным и жестоким оказались бесполезны…
О, дети, знайте, что портной придёт
И схватит непослушных.
* * *
Римус Люпин восхищался многими качествами Альбуса Дамблдора, но то, что директор - отъявленный жаворонок, к ним не относилось. Нельзя сказать, что он встретил их весело (учитывая обстоятельства, это было бы неуместно), но весь его вид буквально источал бодрость и энергию.
– Доброе утро, Гарри, Римус, - поприветствовал их Дамблдор, предлагая присесть к маленькому чайному столику в алькове кабинета. Гарри и Люпин опустились на обитые чёрной кожей стулья, которые громко заскрипели, когда на них сели, но сам Дамблдор расположился в обтянутом красной тканью кресле. Приглядевшись, Люпин с изумлением понял, что оно дышит. Дамблдор взял печенье с большого подноса на столе, наклонился и быстро подложил его под сиденье, стараясь, однако, не просовывать пальцы слишком глубоко внутрь. Кресло пропыхтело и захрустело печеньем.