Огонь - огнём
Шрифт:
Люпин взмахнул палочкой над печатью, развернул свиток и стал читать.
– Я, Сириус Августус Блэк, желаю, чтобы мои земные останки были кремированы, после чего пепел надлежит разбросать, по крайней мере, в одном из указанных мною мест: во-первых, в ящике для белья…
Тут голос Люпина сорвался, брови изумлённо поднялись, он даже слегка покраснел. Глаза Гарри расширились, а Гермиона едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Тем временем, Люпин попытался продолжить:
– Э… вообще-то, я не думаю, что первый способ осуществим… Да и второй также совершенно невозможен, а третий… О, Боже!
– Он посмотрел на изображавшую оскорблённое достоинство
– В таком случае, если никто не возражает против того, чтобы немного нарушить закон…
Дамблдор закашлялся, а Гермиона заметила, что два аврора, стоящие рядом с Грозным Глазом (лысый негр и молодая женщина с нелепыми розовыми волосами), с трудом удерживаются от улыбок. Посмотрев на Снейпа, она увидела, что его губы скривились в очень выразительной усмешке.
– Вероятно, мы обсудим детали позже, - сказал Дамблдор.
– Завтра утром в моём кабинете, Римус? И Гарри, конечно, тоже.
Гарри и Люпин кивнули.
– В таком случае это всё, - сказал Дамблдор и взмахнул палочкой. Урна поднялась в воздух и повисла у его плеча. Гермиона попыталась сдержать слёзы.
– Поскольку развеивание сейчас не состоится, полагаю, мы можем считать церемонию оконченной. Прошу прощения за непредвиденные обстоятельства. Нимфадора?
Женщина с розовыми волосами вышла вперёд. Она уже избавилась от улыбки и теперь стояла с серьёзным видом.
– Мы собираемся в «Три метлы», директор. Нам кажется, Сириусу бы это понравилось, - сказала она с улыбкой.
– Когда он сидел под арестом в Министерстве, он не раз говорил, что хочет побывать у Розмерты. Конечно, мы приглашаем всех… э… - Гермиона с удивлением отметила, что взгляд Нимфадоры (так, кажется, её звали) на какую-то долю секунды задержался на Снейпе.
– В общем, мы приглашаем всех, конечно же, - быстро закончила она, ещё раз взглянув на Дамблдора.
– В таком случае я покидаю вас, - сказал Дамблдор и пошагал в сторону замка. Урна плыла вслед за ним по воздуху. Грюм последовал за директором, очевидно, рассчитывая на личную беседу. В другое время Гермиона удивилась бы этому, но сейчас она позволила Рону выдернуть её из оцепенения и они направились туда, где в окружении толпы стояли Люпин и Гарри. Все хотели выразить им свои соболезнования за исключением Снейпа: как только церемония окончилась, он удалился, не сказав ни слова. «Должно быть, его заставил прийти Дамблдор», - подумала она.
Ещё одно преимущество роста Рона заключалось в том, что он не стеснялся его использовать даже в присутствии старших. Бормоча «простите, извините меня» и крепко держа её за руку, Рон протискивался сквозь толпу к тому месту, где стояли Гарри и Люпин. Что касается самой Гермионы, то она бы предпочла вежливо подождать, пока другие отойдут в сторону, но, казалось, Гарри даже был им признателен за то, что они очутились рядом так быстро.
– Ты в порядке, Гарри?
– спросил Рон хрипло.
– Да, конечно, - ответил Гарри. Он по-прежнему был ужасно бледен. Гермиона захотела обнять его, чтобы немного утешить, но ей показалось, он не нуждался в этом.
– Рад, что вы пришли, - добавил Гарри.
– Конечно, мы пришли, - заверила его Гермиона, но так и не придумала, что ещё сказать. Да и Рон, судя по его виду, тоже. Что тут скажешь?
– Очень сочувствую вашей потере, молодые люди, - пропищал профессор Флитвик: несмотря на крохотный рост и тонкий голос, ему удавалось держаться с достоинством.
– Он был
Гарри тяжело сглотнул и кивнул. Люпин протянул руку.
– Большое спасибо, Филиус.
– Я присоединяюсь, Римус, - сказала профессор Синистра. Судя по всему, она уже не сердилась. Затем стали подходить и другие преподаватели: выразив свои соболезнования, они возвращались в замок. Профессор МакГонагалл подошла последней, а сопровождала её (о, Мерлин!), Флёр Делакур. Гермиона никак не могла смириться с тем, что эта маленькая французская шлюшка стала профессором, хотя вынуждена была признать, что её преподавание в прошлом году не стало полной катастрофой. Кажется, она будет занимать свой пост и в следующем семестре. Удивительно! В первый раз за столько лет преподаватель Защиты продержался больше одного года.
– Мои соболезнования, мистер Люпин, мистер Поттер, - сказала МакГонагалл, пожимая им руки и разговаривая с Люпином таким тоном, словно он всё ещё оставался её студентом. «Интересно, а в то время, когда Люпин сам преподавал в Хогвартсе, она держалась с ним так же?» - мелькнула у неё мысль.
– Нам всем будет очень не хватать Мистера Блэка.
– Конечно, Минерва, - сказал Люпин, пожимая ей руку с лёгкой улыбкой. Гарри сдержанно кивнул. Он выглядел так, словно не мог вымолвить ни слова.
– Мне жаль, что вам пришлось прервать ваш отпуск, Минерва. Я надеюсь, вам понравилась Франция?
МакГонагалл слегка покраснела.
– Да, очень, благодарю вас, - Делакур откашлялась.
– Ах, да… мистер Люпин, надеюсь, вы знакомы с мисс Флёр Делакур? В настоящее время она - ваша преемница.
– Это замечательно, - серьёзно произнёс Люпин и пожал Флёр руку.
– Спасибо, что пришли, профессор Делакур. Как вам Хогвартс? В своё время мне очень нравилось здесь преподавать.
– Он даже лучше, чем я ожидала, - признала Делакур. По сравнению с концом прошлого семестра её французский акцент стал сильнее, и Гермиона предположила, что она, вероятно, так же как и профессор МакГонагалл, провела лето во Франции. Затем Флёр обратилась к Гарри.
– Мне очень жаль, - сказала она искренне.
– Эта трагедия… такая неожиданная, такая ужасная.
– Спасибо, - пробормотал Гарри.
– Я имею в виду… конечно.
Рука Люпина снова легла на плечо Гарри. Теперь, когда Гермиона подошла поближе, ей показалось, что Гарри это не очень нравится, но он слишком вежлив, чтобы сбросить её.
– Ты уверен, что хочешь пойти в «Три метлы», Гарри?
– спросила она.
– Думаю, да, - ответил он.
– Почему нет? Тонкс права, Сириусу бы это понравилось.
– Тонкс?
Губы Люпина слегка изогнулись.
– Дамблдор зовёт её Нимфадора, - пояснил он, - но она ненавидит это имя и поэтому использует обычно свою фамилию.
– Вот именно, - отозвалась Тонкс из-за спин Гарри и Рона. Учитывая обстановку, её голос звучал чересчур жизнерадостно.
– Дурацкое имя. Ну да ладно. Послушайте, так как все, кто хотел уйти, уже ушли, полагаю, нам тоже пора… Я надеюсь, вы присоединитесь?
– добавила она, обращаясь к Делакур и МакГонагалл. Гермиона ощутила, что Рон напрягся, и сейчас она была с ним полностью согласна. Ради всего святого, они ведь не на вечеринку по случаю дня рождения собираются!
– Нет, спасибо, - сказала МакГонагалл (её щёки всё еще алели).
– Я, по крайней мере, остаюсь, - добавила она, метнув взгляд в сторону Делакур.
– Конечно, я не могу говорить о…