Огонь в его объятиях
Шрифт:
— Ты рычишь, — шепчет она. — Мне нужно накормить тебя… а потом убираться отсюда. Мы будем строить планы, ты и я, я обещаю. — Эмма быстро берет один из контейнеров на своем подносе и начинает перемешивать его ложкой. Я смутно узнаю этот запах — это безвкусная жижа, которой меня кормят с тех пор, как я оказался тут.
Несмотря на голод, у меня сводит желудок. «Чем это ты меня кормишь?»
«Протеиновые порошковые коктейли. Мне жаль. Я знаю, что это отвратительно, и, вероятно, еще хуже, потому что у них давно истек срок годности, но
«Ради тебя я постараюсь». Мой желудок урчит, напоминая мне, что любая еда лучше, чем ее отсутствие. Я напоминаю себе об этом, даже когда она подносит контейнер к моим губам и наклоняет его так, чтобы первый привкус осадка коснулся моего рта. Я давлюсь, потому что вкус ужасный. Он приторно сладкий, меловой и густой, и от него у меня сводит пустой желудок.
«Прости, — снова говорит мне Эмма, ее мысли полны отчаяния. — Мне так жаль».
Моя реакция расстраивает ее. Я посылаю ей успокаивающую волну и делаю еще один глоток, решив вынести это страдание ради нее. Она стоит всего, даже нескольких глотков мерзости.
Даже когда я пью, я чувствую, как рука Эммы скользит под мою шею, к ошейнику. Она находит застежку, исследует ее пальцами, а затем, кажется, удовлетворена тем, что нашла. «Думаю, что смогу снять это с тебя, когда приду в следующий раз. Мне просто нужно захватить свои отмычки. Ты можешь продержаться для меня еще немного?»
«Моя Эмма, — посылаю я ей, мой взгляд встречается с ее глазами. — Я буду ждать тебя вечно. Когда ты это поймешь?»
Глава 11
Эмма
Я могу взломать замок на его воротнике сзади.
Осознание этого наполняет меня странным ликованием. Это простой замок, который можно было бы открыть скрепкой, если бы у меня не было ничего другого. Они не потрудились прикрепить к его ошейнику что-нибудь сверхпрочное, поскольку никто в здравом уме не стал бы освобождать дракона.
Наверное, это говорит о том, что я не в своем уме. Я усмехаюсь при этой мысли. Все, что мне нужно сделать, это снова попасть туда и побыть с ним немного наедине. Я не думаю, что смогу сегодня. Не хочу быть подозрительной.
«Меня не волнует, что они что-то заподозрят, — говорит мне Зор. — Я хочу, чтобы ты была здесь. Мне недостаточно твоего запаха».
«Я приду сюда снова, как только смогу, — обещаю ему. — Прямо сейчас мне нужно приготовить ужин».
Весь ужин я думаю о том, как я собираюсь улизнуть и снова навестить Зора. Сегодня вечером будет тушеное мясо — потому что, когда нужно накормить дюжину человек и не так много мяса, чаще всего это тушеное мясо. Азар берет еще блинчиков и консервированных персиков, потому что он сладкоежка.
«Твои мысли завораживают. Еда может доставить тебе такое удовольствие?» — Разум Зора соприкасается с моим, его мысли одновременно любопытны и возбуждены.
«Только потому, что я так сильно скучаю по ней, — признаюсь я ему. — Я жила в большом магазине до того, как попала в банду Азара, и, по-моему, съела почти все, что было в отделе печенья». — Я посылаю ему мысленные образы самого магазина и маленького гнездышка, которое я создала для себя и которое называла домом. Я скучаю по этому магазину. Там я была в безопасности и хорошо накормлена. Там меня никто не беспокоил… пока не появились Саша и Дах. Я не обижаюсь на них за это, потому что знала, что это был вопрос времени, когда меня обнаружат. Ни одно хорошее укрытие не длится вечно.
Но это не значит, что я по этому не скучаю. Или по печенью.
«Когда мы выберемся отсюда, мы найдем для тебя еще что-нибудь, — обещает Зор. — Я буду охотиться за этим для тебя».
Я посмеиваюсь про себя, даже когда нарезаю в рагу сморщенную, эластичную картошку. «Будешь охотиться за печеньками? Они не очень-то быстро бегают».
«Судя по твоему мысленному образу, они вообще не бегают, — его тон звучит кисло. — Даже я не такой дурак, Эмма».
Я фыркаю-хихикаю про себя.
Кэрол бросает на меня странный взгляд, протягивая нарезанную кубиками морковь.
— Как твоя голова? — спрашивает она.
— Прекрасно, — говорю я ей. — А что?
Она просто пожимает плечами.
— Последнее время ты ведешь себя странно, вот и все. Интересно, не вышибло ли из тебя больше, чем ты показываешь?
— Нет, — весело отвечаю я ей, и она снова прищуривается, глядя на меня. Мне кажется, я веду себя слишком дружелюбно. Слишком улыбчиво. Никто не бывает счастлив в лагере кочевников. Я превращаю свою улыбку в ухмылку. — Но Арти скучал по тебе сегодня, когда был на дежурстве с драконом.
Она закатывает глаза и убирает с лица прядь жидких седых волос.
— Он пытался уговорить тебя лизнуть своего маленького червячка? Скажи ему, что тебя это не интересует, пока он не заплатит хорошим товаром.
Фу. Меня это вообще не интересует.
— Я позволю ему приберечь это для тебя.
Кэрол кивает и выпячивает свою обвисшую грудь, затем добавляет морковь в рагу.
— Я только «за». Если он снова обратится к тебе, скажи ему, что я единственная, кто может сделать ему действительно хороший минет. — Она загибает палец и грозит им мне, затем хихикает. Под моим непонимающим взглядом она заливается смехом еще громче. — Пощекочи простату, девочка. Вот как ты можешь заставить любого мужчину делать то, что ты хочешь. Засунь свой палец ему в задницу, когда будешь отсасывать, и он сделает все, что тебе заблагорассудится.