Огонь в его объятиях
Шрифт:
Я стала причиной этого.
Он почуял меня и пошел искать. Это моя вина, что он здесь. Я несу ответственность.
Словно прочитав мои мысли, Зор пристально смотрит на меня. Я закрываю глаза, когда он начинает бороться со своими оковами, потому что мне от этого больно.
По одной проблеме за раз.
Неподалеку на складном стуле сидит один из кочевников. Он держит в руках свою штурмовую винтовку и бросает на меня странный взгляд, когда я вхожу. Курт охраняет тюрьму человека-дракона.
Я вхожу в бассейн и показываю рукой за спину, как будто в этом нет ничего особенного.
— Привет,
Курт чешет свой толстый живот и стонет, как будто ему больно.
— Черт. Почему я должен выполнять всю ручную работу?
Я выдавливаю кроткое «Извини» и беру пистолет, который он мне протягивает. Он ругается себе под нос и вылетает за дверь, немного быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы двигалась его толстая задница. Никому не нравится заставлять Азара ждать.
Я провожаю его взглядом, пока он не уходит, а затем закрываю двойные стеклянные двери, ведущие к бассейну, и запираю их за собой. Каждый засов захлопывается с такой силой, что мое сердце учащенно колотится. Если меня кто-нибудь найдет, мне крышка. Но я должна это сделать. Я должна сделать этот выбор. Покончив с этим, я кладу пистолет, срываю повязку с головы и, насколько могу, распушаю волосы вокруг болезненной раны. Я не хочу выглядеть инвалидом, что, наверное, довольно глупо.
Я не думаю, что Зору будет дело до этого.
Я хватаюсь за металлическую лестницу, ведущую в бассейн, и спускаюсь на дно. За последние несколько дней я делала это несколько раз, чтобы накормить человека-дракона, поскольку он прикован цепью так крепко, что не может сдвинуться больше чем на дюйм или два. Конечно, влить ему в глотку протеиновый коктейль и то, что я собираюсь сделать сегодня, — это два очень, очень разных дела. Мои шаги громко отдаются по потрескавшейся плитке, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его глаза становятся черными, а затем золотыми, когда я приближаюсь.
— Эм-ма, — выдавливает он сквозь зубы.
— Привет, Зор, — тихо говорю я. — Я собираюсь помочь тебе. Просто… доверься мне, ладно?
Эмма, есть только один способ сделать дракона не сумасшедшим. Ты знаешь как.
Я начинаю раздеваться.
Глава 5
Эмма
Я здесь для того, чтобы трахнуть дракона. Боже, как я докатилась до этого?
В моей голове это звучало как хорошая идея, но теперь, когда я смотрю на него сверху вниз и снимаю с себя одежду, я передумала. Но… По правде говоря, я не знаю, правильно ли это, но я не могу связаться с Зором. Если я не смогу с ним связаться, я не смогу его спасти.
Даже сейчас он тянет и напрягает свои путы, двигаясь взад и вперед, как будто может разорвать их одним усилием воли. Я отбрасываю рубашку в сторону и остаюсь в лифчике и джинсах, потому что не хочу, чтобы он причинил себе боль.
— Успокойся, чико (прим.
Он низко рычит, обнажая клыки. Его пристальный взгляд переливается черным и золотым, а ноздри раздуваются. Я не знаю, думает ли он обо мне как о предательнице или он сходит с ума, потому что хочет прикоснуться ко мне. Мне… мне поцеловать его? Устроить ему небольшую прелюдию, чтобы показать, на что я способна? Или он поймет, что я здесь не для того, чтобы обсуждать политику? Я заламываю руки, полная нерешительности.
Зор снова щелкает на меня зубами, и я принимаю решение — никаких поцелуев. Нет, пока он пытается хватать ртом воздух. Это просто желание убить, ожидающее своего часа. Тогда мы сразу переходим к главному блюду. Я снимаю трусики, а затем решаю оставить лифчик на случай, если мне понадобится быстро сбежать.
— Надеюсь, тебе нравятся брюнетки, — говорю я ему, опускаясь на колени рядом с ним в пустом бассейне. Его бедра обернуты полотенцем. Забавно, что кто-то может переживать о скромности, но я думаю, Курт и другие охранники не хотят смотреть на драконьи причиндалы весь день напролет. Я осторожно снимаю с него полотенце и оцениваю ситуацию.
Хорошо. Я помню, как Сашин дракон Дах несколько раз раздевался передо мной, и Саша объясняла, что драконы не разделяют человеческой скромности. Я также помню, что была немного удивлена, подумав, как такая бейсбольная бита, которую Дах держал между ног, могла войти в кого-то такого хрупкого. Видимо, драконы похожи и в этом аспекте, потому что Зор определенно хорошо оснащен. На самом деле, смотря на него, я понимаю, что даже не подумала о смазке.
— Это может оказаться непросто, — говорю я ему тихим голосом. Его член полутверд, и пока я наблюдаю, он поднимается под моим пристальным взглядом, выпрямляясь, утолщаясь и становясь еще более устрашающим. Золотистый цвет его кожи здесь более глубокий, рисунок чешуи более интенсивный. Головка его члена выглядит больше, чем у обычного чувака, но, с другой стороны, все его тело выглядит больше, чем у человека. Я сильно сжимаю бедра, волнуясь.
Но мне никто не говорил, что это должно быть весело.
Я все еще могу отказаться. Никто бы не узнал, что я струсила, и никто бы меня не обвинил. Это безумие — думать, что я собираюсь трахнуться с драконом только для того, чтобы установить с ним ментальную связь и помочь ему сбежать. Любой, кому я это скажу, протянет мне нож и скажет, чтобы я просто перерезала ему горло и избавила его от страданий. Что он враг. Что я ни хрена ему не должна.
Я смотрю на Зора сверху вниз. Он наблюдает за мной, и с каждым мгновением его глаза становятся все более золотистыми.
— Эм-ма, — бормочет он. Он произносит это как… ласку.
Я не могу бросить его.
Я закрываю глаза и настраиваю себя на это. Я могу заняться бессмысленным сексом. Я могу. Это обычное дело в загробном, апокалиптическом мире. Там, в фортах, женщины постоянно обменивают свое тело на защиту или товары. Конечно, меня давным-давно выгнали из форта, и если бы кто-нибудь здесь узнал, что я все еще девственница, они бы сделали все возможное, чтобы помочь мне в этой ситуации, хочу я этого или нет. Девственницы в апокалиптическом мире встречаются примерно так же часто, как единороги.