Огонь, вода и бриллианты
Шрифт:
Приплясывая, я выскочил на остывший песок, скинул ласты и подбежал к машине. Вынул из «бардачка» кошелек, вытряхнул деньги на сиденье, пересчитал. Едва на пачку пельменей хватит… А-а, ерунда! На шампанское можно занять у соседа.
Я посмотрел на море. Девушка шумно плескалась в воде, словно гонялась под водой за ламантином. Полный восторг! Руки и ноги шлепают по воде, брызги фонтаном. «Так же ты у меня в кровати кувыркаться будешь», – подумал я, натягивая на себя майку.
Я присел у бокового зеркала и стал причесываться. Боковой пробор мне почему-то не понравился, и я сделал зачес наверх. Так я
И какого черта я про пельмени брякнул? Где я сейчас хорошие пельмени найду? Обойдется шампанским с шоколадкой. Не кушать же она ко мне едет, в самом деле!.. Но машина, машина! Без слез смотреть невозможно. Ничего в ней сексуального!
Я принялся отряхивать сиденья от песка. Потом вытряхнул коврики. Но какие грязные стекла! Словно разделочные доски для сала! И пресной воды, как назло, не осталось. А мыть морской нельзя – солевые разводы останутся.
Грязной тряпкой я протер двери и капот. От этого машина чище не стала, и я зашвырнул тряпку в камыши… Дома-то как? Порядок относительный, постельное белье свежее. Вот посуда, кажется, немытая. Но это ерунда, гостье на кухне вообще делать нечего. Чтобы ее не шокировать, в прихожей свет не буду включать, проведу сразу в комнату. А там все чин чином: круглый стол, бабушкин буфет, занавесочки на окнах, телевизор в углу. Правда, у него нет задней стенки, а каналы я переключаю плоскогубцами, но все это ерунда, ерунда! Какая красотка неожиданно свалилась мне на спину! Полный улет!
Я опять посмотрел на море, на этот раз с разгорающимся нетерпением. А где же она?.. Ага, вижу, вижу! Уже выходит на берег, правда, намного левее от меня – должно быть, где-то там ее одежда. Сейчас посмотрим, как она выглядит в сарафане, и что это за сарафан, и как его потом снимать…
Я помахал ей рукой, сел за руль и включил радио. Ноги невольно притоптывали в такт музыке, пальцы плясали по рулю. Уж конечно, это не библиотекарша Марина с вечно скучающим лицом, с которого постоянно осыпается косметика. Это не провинциальный ширпотреб, а штучная работа. И судьбе было угодно, чтобы мы встретились. Значит, не такой уж я неудачник, наступил и на моей улице праздник.
Все складывалось удачно. Уже было достаточно темно, чтобы не светиться на глазах соседей. Машину я поставлю на стоянку, и до дома мы пойдем пешком. Пока подруга будет отмокать под душем, я сбегаю к Валерке за бабками. Она выйдет – а у меня уже все готово: ледяное шампанское, свечи, постель…
Пританцовывая, я вышел из машины и посмотрел на темнеющий пляж. Тихий прибой протянул по песку пенные кружева. Дремлющие чайки напоминали раскиданные по берегу комки снега. Над дюнами поднималась тяжелая розовощекая луна. Трещали цикады.
Пляж был пуст.
Глава 2
Чувствуя себя идиотом, посетившим Академию наук, я некоторое время крутил головой, оглядывая сумеречный берег. Объект моих радужных фантазий быстрым шагом удалялся от моря по пыльной дороге, и расстояние между нами уже было непреодолимым для крика. Тем не менее я сначала свистнул, а потом издал какой-то нечленораздельный вопросительный звук, похожий на «Эй».
«Передумала», – понял я и с ненавистью посмотрел на машину. Врезал ногой по колесу, прыгнул за руль и завел двигатель. Пока я выезжал с пляжа на грунтовку, моя голова излучала поток сумбурных мыслей. Большая часть из них содержала уничижительные эпитеты в собственный адрес, кое-какие характеризовали девушку, причем ее внешним, моральным и умственным данным была дана весьма низкая оценка. Попадались и некоторые сомнения в том, правильно ли я понял ее и не обидел ли какой-нибудь глупой репликой.
Но стоило мне приблизиться к девушке на расстояние отчетливого зрительного контакта и увидеть ее руки, не отягощенные никакой ношей, как весь этот сумбурный мусор был одномоментно выметен из моей головы одной страшной догадкой. Она утопила ружье!
Я придавил педаль газа. Прыгая на колдобинах, словно большая ржавая жаба, «жигуль» настиг девушку и обдал ее жаром радиатора.
– Эй! – крикнул я, высунувшись из окна. – А ружье где?
Она не отреагировала, продолжая целеустремленно идти по обочине. Я обогнал ее, вывернул руль влево, преграждая девушке дорогу, и вышел из машины.
– Постой! – миролюбиво сказал я. – Отдай мне ружье, и мне больше от тебя ничего не надо!
Что случилось с ее лицом! Глаза безумные, взгляд направлен сквозь меня, на щеках нездоровый румянец.
– Я ничего не понимаю, – признался я. – Что с тобой? Где ружье?
– Уйди, – произнесла она.
– Да уйду, уйду я! – крикнул я. – Ты мне только ружье верни! Это дорогая вещица, понимаешь? Я ей зарабатываю себе на жизнь!
Она оттолкнула меня и упрямо зашагала дальше.
«Какого черта я с тобой связался!» – мысленно воскликнул я, глядя девушке в спину.
Я снова сел в машину и проделал трюк с обгоном и разворотом.
– Послушай меня! – взмолился я. – Пожалуйста, признайся, ты утопила его? Нечаянно выронила, да?
Она стояла напротив меня и тяжело дышала. Мелко завитые, собранные в крупные пряди волосы водопадом закрывали ее лицо и щеки. Светлая майка с большой красной розой на груди оттеняла плотный ровный загар.
– Нет, не выронила!! – вдруг крикнула она. – Пошел вон!
Говорила же мне интуиция: не отдавай ружье в чужие руки, береги, как жену!
Не дожидаясь, когда подруга снова покажет мне свою спину, я схватил ее за руку и подтолкнул к капоту машины.
– Давай по-хорошему, – предложил я, – не то… не то тебе мало не покажется…
Чего я не умею и никогда не умел, так это угрожать. Что бы я ни делал – я всегда остаюсь безвредным, как уж. Мне кажется, вставь мне зубы вампира, выкраси губы кровью, дай в каждую руку по ножу – даже дети смеяться будут.
– Да отцепишься ты от меня или нет?! – крикнула девушка мне прямо в лицо.
Если бы я не перехватил ее руку, полыхать бы моей щеке, как пионерскому костру.
– Отдай ружье, и я отцеплюсь! – пообещал я.
– Нет у меня никакого ружья!
– Утопила? Выронила? Я же предупреждал!..
Наверное, мое лицо в этот момент очень точно отражало всю глубину моего горя и его безутешность. Справедливо полагая, что я морально убит, девушка оттолкнула меня и буркнула:
– Ничего я не утопила… Я его бросила… там…
Что я слышу? У меня появилась надежда вернуть назад свою любимицу, мое гладкоствольное, калибра семь сантиметров, пневматическое чудо, которое помогало мне зарабатывать головную боль.