Огонь, вода и бриллианты
Шрифт:
– У нас неисправен правый двигатель! – крикнул я.
Инструктор закашлялся. Он несколько мгновений не мог произнести ни слова.
– Наверное, мы задели винтом верхушку сосны!.. Неужели это конец?!
– Все ясно, – сипло произнес инструктор. – Двигатель зафлюгировался.
– А что это значит?!
– Как тебе сказать… Вырубай его к чертовой матери! Правый рычаг РУДа вниз до упора! Быстрее, иначе он может загореться! И под ним найди стоп-кран – он выкрашен в красный цвет.
– Вы что, шутите?! –
– А ты думал, он бывает только в поездах?! Под правым РУДом рычаг красного цвета!
– Нашел! Куда его?
– Глуши! Тяни на себя! А левый РУД чуть вперед, чтобы самолет не проседал!
– Мы теряем высоту!
– Отключай автопилот на хрен, от него толку уже никакого! Дай правую ногу! Выравнивай самолет!
– Озеро перед нами!.. Скорость – триста!
– Закрылки давай! Сразу на двадцать восемь!
Амбал снова упал на колени и принялся неистово молиться. Самолет стремительно снижался. Я выпустил закрылки полностью. Нас уводило влево.
– Правую ногу дай!! – орал инструктор. – Следи за скоростью снижения!! Пять метров в секунду!!
– У меня десять…
– Штурвал от себя!! Какая горизонтальная скорость?
– Двести!
– А-а-а, блин! Ты сейчас будешь сваливаться! Добавь РУД!! Перейди в горизонтальный…
– Добавил РУД! Что еще делать?
– Высота?
– Десять метров!
– Прекрасно! Убери РУД назад, вырубай движок и садись!!
– Нет, я перепутал!! Десять метров – это скорость снижения, а высота тридцать метров…
– Сволочь!! Кретин!! РУД вперед!! На себя штурвал!!
Я понял, что уже не способен контролировать падение самолета. Мы снижались слишком быстро, и при этом скорость полета была катастрофически малой. Понимая, что страшный удар неизбежен и жить мне осталось несколько секунд, я лишь стиснул зубы и втянул голову в плечи. И вдруг командир, все это время не подающий признаков жизни, шевельнулся в своем кресле и, словно пытаясь встать, схватился за рулевую колонку. Я почувствовал, что нос самолета взмыл вверх, неудержимое падение прекратилось. Словно огромный парашют, железная махина плавно спланировала на воду.
Раздался удар, самолет задрожал, меня кинуло вперед, Амбал истошно закричал, где-то со звоном разбилось стекло. Подняв тучу брызг, самолет чиркнул левым крылом воду и понесся по дуге прямо на прибрежные скалы. Затем его закрутило, на стекло кабины накатила пенная волна и… И все стихло.
Глава 24
Самолет стоял в нескольких десятках метров на мелководье. Я смотрел сквозь стекла на живописный песчаный берег, на сосновый лес, полого поднимающийся вверх, слушал невообразимую тишину и не верил, что живу.
– Я все-таки посадил его! – выдавил я из себя, стаскивая с головы наушники и откидывая их в сторону. Безумная радость переполняла меня. Я почувствовал, что хочу плакать.
Амбал поднялся на ноги. Он был смертельно бледен.
– Ну, дирижабль, – произнес он и не нашел, что еще сказать.
Приборная панель, датчики, штурвал, рычаги – я смотрел на все это уже другим взглядом, как на театральную декорацию. Я снова стал земным человеком, который привык смотреть на самолеты, высоко запрокинув голову и прикрыв глаза ладонью.
– Сматываем, – прошептал Амбал и, покачиваясь, вышел из кабины.
Я боялся шелохнуться, чтобы не разрушить ауру счастья вокруг меня. Я наслаждался этими удивительными мгновениями возвращения к жизни. Страшная тяжесть стекала с моих плеч, будущее вмиг стало прозрачным и далеким.
– Уходим! – повторил Амбал и кинулся открывать дверь. – Мы тонем!
Я стал выползать из кресла и только сейчас почувствовал, как ноют мышцы и суставы.
– Командир! – позвал я, глядя на неподвижное тело. – Я посадил его!! Я все-таки посадил его!!
Он приоткрыл глаза, попытался улыбнуться, но получилась болезненная гримаса.
– Штанишки сухие? – едва слышно произнес он и снова вырубился.
– Его надо вынести! – крикнул я Амбалу.
– К черту! – отозвался он из салона. Дверь поехала в сторону и скрипнула на рычагах. – Он все равно уже не жилец!.. Ах, черт! Вода ледяная!
Эйфория быстро улетучивалась, земная жизнь принялась грузить своими проблемами. Амбал портил мне настроение.
– Ты предлагаешь оставить его здесь?
– Конечно, – ответил он, как само собой разумеющееся. – Не создавай себе новых проблем, он сейчас умрет.
Нижний край люка оказался вровень с уровнем воды, и по ковру потекли струи. Прозрачная стекловидная масса быстро захватила весь салон и принялась штурмовать порожек служебного отсека.
– Послушай, мы не можем оставить его здесь!
Амбал отмахнулся. Он заталкивал в карманы пиджака бутылки с текилой и джином. Я смотрел, как вода заливает служебный отсек. Пластиковый стаканчик, кем-то брошенный на пол, уже плыл и покачивался, как поплавок.
– Прощай, братва! – сказал Амбал покойникам и, шлепая ботинками по воде, пошел к выходу.
Я от злости врезал кулаком по перегородке. Перед тем как опуститься в воду, Амбал обернулся и посмотрел на меня.
– Не ушибся? – спросил он и осторожно сошел по стремянке. Лицо его исказилось от нестерпимого холода, рот раскрылся в безмолвном крике, когда он опустился в воду по грудь.
Я начал вытаскивать командира из кресла. Поднять его под мышки мне не удалось – он вывалился из кителя и сполз к педалям. Тогда я потащил его по полу волоком.