Огонек в ночи
Шрифт:
Шаман сказал идти к сердцу острова, то есть к древнему вулкану, чье раскаленное дыхание жители Моту не чувствовали… Сколько? Да, наверно, никогда, с внезапным раздражением подумал Сильвер.
– Почему? – удивился парень, явившись днем к шалашу шамана, хижиной назвать это скромное строение было невозможно. Несколько срубленных деревьев стояли конусом, плотно прикрытые сухими пальмовыми ветками.
– Кукуне ведь земляной бог, – с невозмутимым видом пояснил старик, – значит, обитает где-то в земле, но с выходом на поверхность.
Сильвер усмехнулся.
– Зачем? Чтобы люди его не забыли?
Тетаи даже бровью не повел.
– Именно.
Перехватив недоуменный взгляд лунного близнеца, старик спросил:
– К чему, по-твоему, иначе быть богом?
– Без понятия, – дернул плечом тот. – Я же не бог.
– Не бог, – подтвердил Тетаи, сощурившись, – но брат первой богини. Как думаешь, что дает ей божественный статус?
Вопрос застал Сильвера врасплох.
– Как-то не думал, – резче, чем следовало, сказал он. – Всеобщую любовь? Хотя, – парень расплылся в ехидной улыбке, – в ее случае это всеобщий ужас.
Шаман с трудом удержался от осуждающего вздоха и отрицательно покачал головой.
– Ты, видно, совсем не знаешь эту сторону жизни лунной богини, Вайруа Атуа. Любовь или ужас, на самом деле не важно. Божественный статус дает нашей Атуа Марама гораздо больше, чем поклонение.
– И что же? – поинтересовался Сильвер, не выдержав, когда шаман замолчал на самом любопытном месте.
– Смысл. Когда она сияет на небе, ее существование наполняется смыслом.
– А когда приходит моя очередь, она всех ненавидит, мечтая изничтожить Гольдена и людей, – развеселившись от наивности старика, добавил парень.
Это человеческий шаман плохо знал Сильвену. Она много раз говорила, с какой радостью избавилась бы от божественного статуса и продолжила странствия. Но это было невозможно, и та с упоением предавалась грезам о мести бывшему возлюбленному.
Конец ознакомительного фрагмента.