Огребенцы
Шрифт:
Однако не произошло главного, не послышалось всплеска Колиного тела. Женя взглянул на корму и на десятиметровой высоте различил силуэт, что уцепился за какую-то «кишку» и махал им рукой изображая понятный во всех мирах жест: «валите отсюда!»
– Отплываем, он доплывёт если что, - прошептал Женя матросам.
И те, обретя видимо понимание незнакомого языка, синхронно кивнули и осторожно повели шлюпку в сторону берега.
***
Коля держался одной рукой за локоть прекрасной дамы, а другой ощупывал её весьма недурную грудь. Всё бы хорошо, но грудь была деревянная. В голове крутился водоворот мыслей, которые мы приводить не будем по соображениям цензуры, которая в данном тексте слабовата, но присутствует.
Вся мыслимая и немыслимая удача гопника должна была закончиться минуту назад, когда корабль тряхнуло ядром дальнобойной береговой пушки. А может и не ядром его тряхнуло, а просто Женина клякса внезапно исчезла. Здесь «скалолаз» должен был плюхнуться в воду с шансом 120%. Но не плюхнулся, так как некая сила надёжно приклеила его к борту, и руки, внезапно потерявшие контакт с поверхностью, смогли в паническом махании обрести сцепление с искусно вырезанными человеческими фигурами. И сила эта Коле не понравилась, так как даже сквозь панику и шок он почувствовал нечто пугающее, что внезапно обволокло его и некими щупальцами приклеило к поверхности корабля.
«Ну сфинктер выдержал и то хорошо...» - подытожил «диверсант», немного кривя душой. Его пятая точка повидала немало ещё при жизни и каловую массу, в отличии от Юры, держала замечательно.
За обнажённой деревянной русалкой пришлось минуть деревянного мужика в короне, что выставил вперёд руки со скипетром, или что он там держит, в темноте не разглядеть. За королём начался ещё один ряд деревянного борделя, но ощупывать подробности было некогда, так как пришлось думать, как минуть небольшой карниз без особых выпуклостей и впуклостей. Ещё донимала мысль: а стоит ли лезть на полуют вообще, по крайней мере в этом месте, так как из-за силуэта резных перил, что начинались после карниза, раздавались приглушённые голоса.
«Надо добраться до заборчика, а там решить. Но вроде можно... Темно здесь как у негритоса «в погребе», главное не шуметь.»
В общем план был следующим - подтянуться, перепрыгнуть через ограждение и гуськом спуститься с полуюта на палубу.
Подтянувшись, Коля минул карниз и некоторое время висел, держась за край палубы и дожидаясь залпа. Восприятие ощутило, что корабль за последние несколько минут прошедших с момента получения сдачи от городских пушек, стал неторопливо двигаться. Вероятно для того чтобы осложнить наведение на цель защитникам города. Так же стоит отметить, что плеск волн начал разбавлять нарастающий шум с палубы.
Наконец судно разродилось новым залпом. Резким движением, совпадающим с раскатистым громом пушек и подрагиванием корпуса от выстрелов, «диверсант» подтянулся и перехватившись рукой за край ограждения, ловко запрыгнул на доски полуюта. Но здесь, собственно, стелс экшен закончился.
Ноги его только касались пола, но на встречу гопнику уже летело лезвие сабли, грозя рассечь голову. И если силуэт нападающего был смутен, то вот клинок блестел сталью весьма недвусмысленно. Коля начал уходить в сторону, пытаясь уклониться, но явно не успевал, пусть сабля и не раскроит черепушку, но на плечо швов так двести наложить придётся. Однако всё пошло по новому сценарию, так как из тела гопника что-то вырвалось и пробило горло нападающего, отчего того буквально отбросило в сторону. Не успел первый противник опуститься на землю, как за ним второй силуэт колющим ударом попытался вогнать саблю в Колину грудь. Но здесь «Джентльмен удачи» справился и без всякой магии. Он ловко ушёл в сторону, пропуская удар мимо себя и делая одновременно шаг вперёд, нанизывая при этом левый бок нападающего на лезвие своего кинжала. Пират захрипел и начал опускаться на палубу. «Диверсант» времени не терял, оставил тело и быстро минув палубу полуюта, засеменил по загибающейся лесенке вниз, на центральную палубу. К упавшим тем временем подскочили ещё двое, но за Колей не бросились, а лишь коротко перекинулись словами, выхватили из-за пазухи какие-то бутылочки и торопливо выпили их содержимое.
На палубе бурлило движение, но бурлило скупо и связано было не с убийством двух дозорных, которые как ни странно умерли довольно тихо. Внизу раздавались короткие команды и люди-тени отлаженно выполняли чёткие действия, набивая паруса и перемещая что-то по поверхности судна.
Никакого чёткого плана в Колиной голове не имелось. В ней сейчас вообще ничего не имелось. Однако глаза увидели человека, что стоял у левого борта и глядел на подсвеченный город. Лестница с полуюта вывела «диверсанта» почти на центр палубы. Но ради стоящего у борта, Коля сделал «крюк» и в позе «торопливым гуськом» подкрался к «созерцателю» со спины, схватил того за ноги и в одно движение выбросил за борт. Раздался короткий крик, удар тела о что-то выступающие и завершающий тёмное дело плеск воды.
Сейчас ему явно помогла странная способность, что появилась в этом мире, и была отмечена в статусе как «смерть за спиной - новичок». Люди слабо чувствовали Колино присутствие, когда он находился позади них.
Некое шестое чувство подсказало «Диверсанту», что красться сейчас не лучший вариант, отчего он поднялся в полный рост и уверенной походкой зашагал вдоль палубы. Справа, поднявшись с нижней палубы, на поверхности корабля, «выросли» два человека и направились в сторону носа. Ещё два силуэта спустились по лестнице с полуюта, откуда только что спустился Коля и бросились к тому месту где он отправил «искупаться» зазевавшегося пирата.
Приглашать дважды Колю не требовалось, он направился к темной дыре в поверхности корабля, откуда только что вышли люди и минув небольшую лестницу оказался на первой орудийной палубе.
«Япона мать, ну и народу здесь!»
Гопник попал в большое помещение напоминающее растянутую каплю и было в месте этом довольно людно и шумно. Вдоль стен в небольшие бойницы смотрели большие пушки. И не просто смотрели, а лежали при этом на хитрых вагонетках опутанных системой тросов, подъёмов, рычагов и много чем ещё. С боку каждой пушки имелся аккуратный стеллаж с ящиками и лежащими на подставках ядрами. Да и бойницы выглядели небольшими, лишь относительно размера орудия. И у каждой такой махины крутилось по 7-8 и человек и что-то подносили, регулировали, чистили, заряжали, подкатывали орудие к бойнице и далее что-то фиксировали и закрепляли. Всё это подсвечивалось тусклыми фонарями с потолка. В общем суетилось здесь больше сотни человек, что Колю немного шокировало. Благо лестница, на которой он сейчас находился, была затоплена темнотой.
Но шок пришлось отложить, так как позади раздался шум шагов. Кинув прощальный взгляд на происходящее, гопник перескочил переход и направился по следующей лестнице вниз, на вторую орудийную палубу. Благо шаги за ним не устремились, а потерялись в предыдущем помещении.
Здесь царило ровно то же самое, всё те же суетящиеся люди готовили орудия, что терзали город, вот только на нижней палубе было более душно и слегка задымленно. Вдруг в мелодию происходящего вклинилась новая нота. И нота эта прозвучала громко! Корпус судна потряс удар, и вслед за ним, с первой орудийной палубы раздались стоны и крики. Коля было принялся креститься, но раздумал. Да и цель его находилась совсем рядом. Обернувшись в сторону кормы, он упёрся взглядом в дверь арсенала. Дверь эту держал большой засов, вот только замка на этом засове не имелось, как не имелось и охраны рядом с дверью. На что гопник конечно надеялся, но в надежду свою не верил совершенно.
Однако к двери Коля не бросился, а не торопясь отступил в темноту угла, на случай если лестницей захочет воспользоваться кто-то кроме него. Так «диверсант» сидел минуты полторы, наблюдая слаженную работу сотни человек по левому борту. Так как правый борт смотрел сейчас в сторону моря где целей для обстрела не имелось.
Не радовало «диверсанта» лишь то, что даже сидя в тёмном углу за лестницей, он чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд.
Заряжающие закончили, большая часть людей встали по бокам от лафетов на которых лежали орудия. Остались лишь канониры, что не пользовались запальными фитилями, а держали в руках шнуры, что шли к непонятным механизмам на корпусе пушки.