Огребенцы
Шрифт:
Но видимо ядро попало сильно далеко от окна и задело гопника лишь неким остаточным явлением. По лицу заструилась кровь, но это так, царапины, главное с глазами всё было в порядке. Собравшись духом, Коля встал и поковырял к окну. Один из прутьев был перерублен до этого, а второй соизволил податься и переломился от давления в месте надлома топором. В образовавшуюся дыру удалось вполне свободно протиснуться. Бросив прощальный взгляд на приподнимаемый лютой силой шкаф, «Огребатор-диверсант» оттолкнулся от проёма и упал в бодрящие объятия морской воды. Тут же воду вокруг вздыбило ударами нескольких арбалетных болтов, но судьба решила не портить «финт ушами», и все они прошли мимо.
Отплёвываясь от воды матюками, Коля вынырнул и широким брасом поплыл к берегу. В плавании он действительно соображал и несмотря на груз, минут через десять был почти у города.
Лодку он не увидел, но видимо с лодки услышали его плескания в относительно спокойном море.
– Коля, сюда, это ты?!
– послышалась метрах в десяти приглушённое Женино шипение.
Приглашать пловца дважды не требовалось, гопник различил силуэт лодки, что даже в десяти метрах умудрялась сливаться с поверхностью и уже через минуту Митунгские матросы затаскивали его в шлюпку.
– Ты как!? Мы были уверены что тебя схватят, но решили пока курсировать вдоль берега напротив корабля, - искренне волновался и радовался Женя.
– Что на там стряслось, почему так долго?
Было темно и философ не видел Колиных трофеев и посечённого лица.
– Эту светящуюся дырку ты в нём проделал?
– указал Женя в сторону моря.
Коля взглянул в темноту, но никакого окна уже видно не было. Завесили его. Как и дыру от ядра чуть выше.
– Всё зря, - завсхлипывал от обиды мужчина.
– А я так близко был. Ты представляешь зажигалку поставил под бочонок, а он не взорвался, - готов был расплакаться Коля.
– Да брось ты это, - успокаивал его Женя.
– главное невредимым вернулся! Считай, в пасти у льва побывал!
Матросы тем временем тихо выгребали к замаскированному доку. Периодически грохотали пушки, а со стороны форта слышались непонятные крики, но подавленного неудачей гопника всё это волновало мало. Пережить столько всего, потратить бонусы и всё напрасно...
***
Мужчина с хищным лицом мрачно оглядывал магическую зажигалку. Рядом стоял другой пират и виновато смотрел в пол на завёрнутый в мокрую тряпку обугленный бочонок.
– Вы точно его убили?
– Без сомнений, - коротко ответил мужчина - ассасин.
Первый пират поймал взгляд подчинённого и удерживал виноватые глаза некоторое время. После посмотрел на второго дежурного. Тот пожал плечами и произнёс:
– Я подтверждаю, облажались конечно, но не до этого было. Проткнули ему сердце однозначно, да и выглядел он обычно, ничего выдающегося, только рожа кривая. Решили пусть лежит пока, капитана порадовать.
– Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается... И думаю, что мы не будем докладывать об этой части инцидента капитану, - кивнул начальник безопасности корабля на зажигалку.
– И кроме этого есть за что укоротить наш рост...
Охранники с надеждой переглянулись. Трое мужчин находилась сейчас в арсенале, плотно прикрыв дверь на вторую артиллерийскую палубу.
Вдруг один из них охнул и направил испуганный взгляд за спину начальника.
На что тот обернулся быстрее молнии и с нечеловеческой скоростью пронзил шпагой шею нового участника событий. Точнее хотел пронзить. Так как бледная, но невероятно красивая женщина, поймала кончик шпаги двумя пальцами левой руки.
Но это мужчину не остановило, он попытался клинок освободить, потянув на себя, но не смог, казалось, лезвие зажали в металлические тиски и зажали основательно.
Но здесь у троицы перехватило дыхание, так как в правой руке женщина держала пушечное ядро, окрашенное ярко-красной краской. Она явно с большим интересом изучала трофей, щурясь при этом, словно пытаясь заглянуть под слой металла.
А после женщина исчезла. И шпага, и ядро обрели свободу. Последнее стало падать вниз, да и упало собственно на пол. И... пока всё... Не взрываются эти хитрые ядра от обычного удара о пол. Пусть и начинены весьма мощной взрывчаткой. Запретно мощной...
Но мужчины в арсенале не расслабились, так как не верили совершенно, что всё на этом закончится и неспроста не верили. От ядра пошёл дым, краска на нём моментально почернела, полопалась и обуглилась, а после задымились от нагрева и доски пола.
– Я тебя в аду достану, чернобородый ублюдок!
– простонал начальник безопасности корабля.
А после... после Колина мечта сбылась...
***
Матросы, лишь по им одним понятным признакам, нашли замаскированный магией вход в подземный док. Шлюпка уже готовилась занырнуть под покрывало каменной арки, когда раздался оглушительный взрыв. Всё что сегодня гремело до этого было детским лепетом по сравнению со случившимся. Так как с диким грохотом, ровно треть корабля перестала существовать. Вот держите вы в руках вкусный пряник в виде кораблика, а-а-м, щелчок зубами и нет трети пряника. Вот только корабль был не пряничным. Оставшаяся часть как-то неуклюже перекрутилась и затонула за считанные секунды, совершенно без положенной в таком случае долгой драмы.
Женя взглянул на Колю.
«Хм, а я думал «глаза сияют» это метафора...» - подумал философ.
Глава 10. Сдаться или умереть.
Глава, в которой Юра просыпается.
***
– Хранители явно получают море удовольствия от происходящего, - сказал мужчина в белоснежной мантии и потянул чай из простенькой глиняной кружки. Однако процесс питья подловил ветер и своим порывом чай разбрызгал, залив мантию и седую бороду говорящего. На что «Белый» скорчил своё доброе лицо в обиженную гримасу и посмотрел куда-то в сторону.
– Выражение не верно, - возразил остроликий мужчина в чёрной мантии.
Казалось мантия его впитывала окружающую темноту, поэтому возникало ощущение, что в воздухе висит одна только голова с тёмными волосами.
– Ну как сказать, - возразил «белый», - пусть доступ к «слепку» они получают лишь когда душа заблудшего покидает этот мир, но им, как и всем сущностям во вселенной, доступна чистая любовь и благодарность. Эти источники удовольствия не требуют перераспределения энергии, посему эти ребята их люто эксплуатируют, по-своему любя и благодаря своих подопечных. Хотя человеческая модель осознания, которой мы себя ограничили в данной системе, воспринимает это по-своему, пытаясь всё собой же и померить.