Ох уж этот Мин Джин Хо – 3
Шрифт:
Мгновение тот помедлил. Помимо самого мужчины, который формально занимал должность главы аппарата совета директоров, здесь присутствовала пара охранников. Но судя по их мимике, оба абсолютно не были готовы к физическому конфликту. Да и моральному тоже — задержание старого руководства оказалось мощным фактором влияния на психику. А только что услышанные слова окончательно убедили их, что вмешиваться не стоит.
Вот за нашими спинами маячил Бён Хо. Замотивированный, с огнём в глазах и смотрящийся весьма опасно.
Оценив все факторы, работник молча отступил
Когда Чжи их распахнула, в зале совещаний на короткий миг установилась тишина. Восемь пар глаз с разной степенью удивлению наблюдали за девушкой, которая неспешно шла к пустующему месту председателя, а лица постепенно меняли выражение — с поражённого и недоумевающего на откровенно раздражённое. Стоило моей спутнице опуститься в кресло, как помещение заполнил голос полного мужчины, который буквально впился в неё яростным взглядом.
— Это заседание совета директоров. Акционеры могут присутствовать на нём, только при условии…
Договорить ему не позволили — откинувшаяся в кресле Чжи, мило улыбнулась, заставив того на момент осечься. А потом рявкнула.
— МОЛЧАТЬ! Сегодня вы будете только слушать, подписывать документы и голосовать.
Замолкнув, обвела взглядом восьмерых мужчин, которые были готовы взорваться гневными криками и добавила.
— Или отправитесь в тюрьму. Выбор за вами.
Атмосфера моментально стала куда более напряжённой. Если до этого на неё смотрели, как на юную девушку, которая позволила себе взбалмошную выходку, то теперь реакция членов совета директоров кардинально изменилась. Такое ощущение, что даже воздух в комнате сгустился, перенасыщенными мощными эмоциями, что рвались наружу.
Прежде чем кто-то из них успел заговорить, озвучив очевидный вопрос, я бросил на столешницу стопку документов, которые до того держал в руках. Взгляды присутствующих машинально сместились на бумаги, а я с усмешкой уточнил.
— Разбирайте. Изучайте. Внутри каждой папки, две части. В первой — доказательства вашей виновности. Во второй — решения, которые вам предстоит сегодня принять.
Мимика говорила о том, что сейчас им больше всего хочется не читать, а выкинуть из помещения пару нежданных гостей. Причём не в дверь, а прямо в окно. Но навыки, выработанные за многие годы бюрократической карьеры, взяли верх — один за другим, они потянулись к папкам с распечатками.
Я подкатил одно из свободных кресел поближе к Чжи и расположился рядом с ней во главе стола, наблюдая за стремительным изменением настроя директоров. Идиотами они не были — объяснять, чем им грозит медицинская документация, где точно указывалась дата, после которой старый председатель уже не приходил в ясно сознание, не требовалось. Впрочем, проекты решений, которые мы подготовили, большого энтузиазма тоже не вызвали.
Первым, свои мысли озвучил всё тот же полный мужчина, который судя по поведению остальных, успел стать неформальным лидером.
— С юридической точки зрения, тут вроде бы всё верно. Но… Такой шаг будет иметь последствия.
Столкнувшись взглядом с Чжи, на секунду замолчал.
— У любого разумного человека, возникнет вопрос — зачем мы это сделали? И если кто-то начнёт расследование…
Девушка подалась вперёд, уложив руки на стол.
— В самом конце — текст вашего совместного заявления. Где вы объясняете причины своего поступка, посыпаете головы пеплом и уходите жить отшельниками в горы. Для журналистов такого будет достаточно.
Говоривший, вроде бы собирался сказать что-то ещё, но благополучно передумал, снова уткнувшись взглядом в документы. Зато голос подал один из его коллег — седой мужчина, которая занимал одно из мест с правой стороны стола.
— Тут говорится, что мы добровольно отказываемся от опционов на неголосующие акции…
Немного подождав, закончил свою мысль.
— Вы предлагаете нам уйти ни с чем?
Чжи изобразила на лице ироническую гримасу.
— Выходит, когда вы следовали за Джи Хё, выполняя её указания, как послушные цирковые псы, она никак вас на вознаградила?
Седой было открыл рот, но девушка продолжила, повысив тон голоса.
— Только не надо рассказывать мне об интересах компании и том, что вы хотели, как лучше. Любому идиоту понятно, что когда кто-то говорит о всеобщем благе, речь в первую очередь о его личных банковских счетах, яхтах, домах и любовницах. Если кто-то попробует об этом заикнуться — лишу ещё и денежной компенсации при разрыве контракта.
Присутствующие переглянулись. Ни одному из них, сложившаяся ситуация не нравилась. Иначе и быть не могло — пять минут назад они были теми, кто обладал серьёзным влиянием и весом, а теперь их опрокинула на лопатки юная девушка.
Тем не менее, возразить им было нечего. Да и вариантов для сопротивления не оставалось — поздно что-то предпринимать, когда к твоему горлу приставлен клинок.
Поэтому, следующую четверть часа совет директоров провёл за оформлением своих решений.
Для начала, они передали Чжи полный контроль над всеми акциями, которыми распоряжалась компания. В Кодексе Чен Групп подобная возможность, напрямую прописана не была. Зато имелся пункт о том, что в случае смерти или недееспособности председателя компании, его полномочия временно переходят к совету директоров. Что подразумевало — они располагали тем же самым инструментарием, что и сам глава семейной корпорации. А тот, как раз легко мог выписать доверенность на управление акциями, которыми распоряжалась Чен Групп.
Теперь, Чжи могла использовать двенадцать процентов, что раньше принадлежали старому председателю, такой же пакет акций, переданный в управление Чен Групп её отцом и ещё двенадцать процентов, что оставались нераспределёнными между подразделениями. Плюс, вернула контроль над двумя процентов, которые ранее были у Чен Энтертеймент.
Вместе с пакетом, который имелся в её личной собственности, получалось сорок три процента. Требовалось всего восемь, чтобы обеспечить победу на выборах нового главы корпорации. И двадцать восемь для одобрения новой эмиссии.