Охота на Аделайн

Карлтон Х.Д.

Его дыхание учащается, острый край вгрызается в чувствительную плоть на

моей шее. С каждым толчком он дергает мое тело, заставляя его скрести по

моей коже.

"Зейд, пожалуйста", - кричу я. "Ты так чертовски хорош. Я так нуждаюсь в этом".

Он резко вдыхает, а затем бросает нож через всю комнату. звук, с которым он ударяется о зеркало, поглощается моими резкими криками.

Его рука обхватывает мое

горло, рот все еще прижат к моему уху.

"Скажи это еще раз", - требует он, ускоряя темп.

Я прикусываю губу до вкуса меди, изо всех сил стараясь удержаться, чтобы не

не взорваться вокруг него. Я проигрываю битву, и я чертова лгунья. Я ужасаюсь тому, что сделает Зейд - настолько, что продолжаю бороться за этот контроль. И все же я знаю, что если отпущу его, то приму его наказание так же хаотично, как и кончик его ножа.

"Я люблю тебя", - задыхаюсь я, и слова едва успевают сорваться с моего языка, как его рука рука сжимается, перекрывая доступ кислорода в мои легкие.

"Такая хорошая девочка. Я хочу, чтобы ты пропитала эти простыни своей смазкой так же глубоко. как твоя кровь, ты меня понимаешь?".

Мой рот открывается, но из него не вырывается ни звука. Он сжимает мое горло слишком крепко, чтобы пропустить хоть один децибел.

Чернота лижет края моего зрения, дразня меня, медленно вползая внутрь.

медленно. Давление в моей голове усиливается, и я чувствую, как ярко покраснело мое лицо.Паника разворачивается в моем животе, в водовороте блаженства и агонии. Это борьба за то, чтобы он остановился, и за то, чтобы он свернул мне шею, если он это сделает.

Я впиваюсь когтями в его руку, и когда мои глаза начинают закатываться, он освобождает мое горло в тот самый момент, когда приливная волна обрушивается на меня.

Сочетание крови, с головокружительной скоростью вытекающей из моей головы и сокрушительного оргазма доводит меня до исступления. Моя киска сжимается вокруг него так крепко, что я чувствую, как он напрягается, чтобы погрузиться в меня.

"Зейд!" кричу я через опустошенное горло, хриплое и надтреснутое, мои руки

обвились вокруг его шеи, отчаянно пытаясь ухватиться за что-то, и нуждаясь в этом, чтоб заземлить меня, когда меня разрывает на куски.

В ушах звенит, когда мое тело полностью склоняется над кроватью, эйфория

когтями впивается в мои внутренности, слишком сильная, чтобы я могла ее переварить.

Он отказывается останавливаться, трахая меня сильнее, даже когда я бьюсь в его руках. Его руки сжимают мои бедра с ужасающей силой, и если бы я могла видеть дальше образ Бога, смотрящего в мои глаза и спрашивающего, готова ли я вернуться домой, я бы увидела безумного человека, стоящего на коленях и спрашивающего, может ли он тоже прийти.

Слезы наворачиваются на глаза, и мое лицо искажается от беспомощного крика, когда мое тело опустошается. Все

эти ощущения - это слишком.

"О Боже, пожалуйста, я больше не могу!"

Я чувствую, как его кулак с гортанным рыком врезается в матрас рядом с моей головой, и его язык скользит по моей скуле, слизывая капли слез.

"Смотри на меня, когда молишься мне", - огрызается он. Я качаю головой,

еще больше слез пролилось. "Черт, ты так прекрасна, когда плачешь по мне. Неужели думаешь, я когда-нибудь остановлюсь? Я хочу пить твои гребаные слезы, как будто это кровь Христа".

Я снова качаю головой, безмолвно умоляя его остановиться. Но он отказывается, и я интересно, сколько еще я смогу выдержать, прежде чем потеряю сознание.

"Я тоже твое спасение?" Я задыхаюсь, с трудом выговаривая слова.

прежде чем рыдания вырвались наружу.

"Ты всегда собиралась быть той, кто спасет меня, маленькая мышка". Он

вздрагивает, и я чувствую, как напрягается его тело, приближаясь к своему концу. Он приближается меня тоже, и я боюсь, что будет со мной, когда он наступит.

Он трахает меня быстрее, просовывая руку между нашими телами и проводя пальцами по моему клитору, и на этот раз я вообще ничего не вижу. Мой рот

раскрывается в почти беззвучном крике, и он рычит, обеспечивая звук того, что мы разрываясь на части, дрейфуя в своем собственном разрушении.

Он затихает, но мои бедра сами собой приходят в движение, накатываясь на него, когда мы оба превращаемся в пепел.

Ты - прах, и в прах ты вернешься.

Время перестает существовать, и к тому времени, когда мы оба обретаем ясность, мы задыхаемся и дрожим от подземных толчков. Мои щеки мокрые от слез, которые все еще текутиз глаз, пока я пытаюсь перевести дыхание. Но я не могу. Не с рыданиями подкатывающие к моему израненному горлу.

Зейд обхватывает меня за шею, крепко прижимая к себе, пока мы оба пытаемся прийти в себя после... что бы это ни было.

"Я тоже тебя люблю", - шепчет он.

С каждым днем мы становимся все ближе к смерти - наши тела разрушаются все больше.И если это то, на что похожа смерть, то я никогда не хочу чувствовать ничего другого

Глава 38

Охотник

Тихо.

Слишком тихо.

На заднем плане тикают часы, и скрипит пара методичных шагов надо мной. Туда-сюда.

Тик-так, тик-так, тик-так.

И все же, все тихо. Клэр молчит.

Она приняла меры предосторожности после моего выступления на телевидении четыре дня назад и разбила все свои устройства в тот же вечер.