Охота на блондинок
Шрифт:
— Испачкаю ведь!
— Спорим, ты его и достать не успеешь, — снисходительно возразил Войнич.
— На что спорим?
— На то, что ты больше не будешь доставать меня своими двусмысленными шуточками!
— Ладно, но если всё-таки смогу им воспользоваться — изменим план так, как я предложила.
— По рукам, — легко согласился Войнич. — Прячь баллончик в сумочку и вперёд. Он довольно усмехнулся, заметив мою реакцию, и не без злорадства повторил: — Да, да. Ты ведь в руках его носить не будешь!
Я с тяжёлым вздохом выполнила его требование,
В этот раз я была хитрее, ожидая нападения, смогла немного уклониться и… укусить руку, пытавшуюся зажать рот. Войнич, не ожидавшей подобного натиска, руку убрал. Этого хватило, чтобы нащупать баллончик и выдавить сливки куда получится. Он чертыхнулся и заломил мне руки за спину. Я охнула от боли, подставила ему подножку и, мы вместе рухнули на ковёр. Я приземлилась сверху. Войнич распластался подо мной в позе морской звезды и, отплевываясь от прилипших к губам сливок, философски заметил:
— Полагаю, это ничья. Неплохо. Допустим, твой манёвр удался, и что ты сделаешь дальше?
— Нечто ужасное! — зловеще пообещала я и с серьёзной миной принялась его… щекотать.
Войнич охнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, и попытался вывернуться.
— Прекрати! Прекрати! Ненавижу щекотку! — с третьей попытки у него получилось.
Теперь на полу оказалась я и… блин, я тоже ненавижу щекотку! Он отплатил мне той же монетой — я хохотала, атакуемая со всех сторон без возможности спастись. Это было безумно, мучительно, смешно и невероятно здорово — впервые за много лет просто ощущать себя живой не через чьё-то восприятие и наслаждаться собственными эмоциями.
— Сдаёшься? — сжалился взмокший спортсмен. Он раскраснелся и уже не сдерживал самодовольную улыбку, а в серых глазах плескалось что-то по-детски озорное.
— Сдаюсь, сдаюсь, отпусти!
Алан поднялся, помог встать мне и назидательно заметил:
— Имей в виду, с маньяком такой номер не пройдёт!
— Ну вот, а я только решила, что ты не такой уж зануда, — отмахнулась я, отряхивая одежду. — Кстати, спор я выиграла и на экскурсию по злачным местам завтра оправляюсь одна! А на выходных мне нужно домой — в субботу приедет бабушка.
Он едва заметно нахмурился.
— Хорошо. Попробуем поступить по-твоему. Завтра я принесу настоящий баллончик, может, действительно пригодится. Поздно уже, пойду. Ну чего ты опять смеёшься? Что не так?
— У тебя всё лицо в сливках. Представила, как повеселятся прохожие и консьерж в твоём доме.
— Где? — он попытался на ощупь оттереть щёки.
Я со вздохом достала платок и соскребла остатки засохшей субстанции с носа и скул чемпиона. Соскребла и сразу отступила на шаг назад, чтобы опять в двусмысленности не обвинили.
— Всё, спокойной ночи. Спасибо, что сегодня не занудствовал. Мне понравилось.
Взгляд серых глаз был нечитаемым.
— Спокойной… и мне… ты тоже не всегда невыносима.
Глава 25
— И что мы здесь делаем? Уже
— На центр пластической хирургии «Идеал».
— Хорошо, поставлю вопрос иначе: что ты надеешься здесь увидеть? Три этажа, море народу, широкий профиль.
— Насколько широкий?
— Всеобъемлющий — от липосакции до бесконечности. Я вчера на их сайт заходил. И что нам это даёт?
— У «охотника» есть какие-то физические проблемы, которые он, скорее всего, не может исправить. И эти проблемы как-то связаны с блондинками, или начались с них.
— Браво, мисс Марпл. Только это ни ответ на вопрос что мы здесь делаем.
Возразить было нечего, и мы поехали дальше.
Через три часа большую часть списка я мысленно отметила знаком минус. Нигде ничего, притом что в «зонах охоты» я сегодня курсировала в гордом одиночестве. Даже в кафе «На дорожку» обошлось без эксцессов. Туда, правда, Войнич меня одну не пустил. Зря беспокоился. Пети не было, хозяйка встретила нас, как родных, остальные завсегдатаи — приятели Петра-Гулливера, хоть и косились недружелюбно — помалкивали.
А вот в «Мальдивах» было интересно. Мужчину, дежурившего неподалёку от входа в фитнес-центр, я узнала сразу. Сегодня он не курил только мрачно и сосредоточено смотрел на дверь. Кого он ждал — гадать не приходилось. Значит, Жаклин сейчас здесь.
Она появилась, когда я почти поравнялась с загадочным преследователем.
Выпорхнула из дверей, в элегантном брючном костюме и огромных в пол-лица солнечных очках, огляделась и заторопилась в сторону индивидуальной платной парковки (Войнич остановился на общей). Мужчина сорвался с места и помчался за ней. Я забеспокоилась — ни Фёдора, ни мужчин семейства Голд поблизости почему-то не было. Силы не равны.
Мужчина нагнал Жаклин в нескольких метрах от центра и грубо схватил за руку. Они громко спорили на повышенных тонах, до меня доносились лишь малопонятные обрывки фраз. Похоже, незнакомец её в чём-то обвинял, а женщина возмущённо оправдывалась. Когда он схватил её за вторую руку, модель закричала, я бросилась на помощь, но Алан опередил, и я предпочла не вмешиваться. На расстоянии наблюдала как спортсмен, оттеснив Жаклин в сторону, от души влепил незнакомцу затрещину. Вот что за привычка такая — любой спор кулаками решать? Откуда в нём столько агрессии? И он ещё меня считает опасной для общества.
Войнич, успокоив Жаклин, пошёл её провожать, а мужчина, выругавшись, бросился в мою сторону — к машине, наверное. Добежав до центра, он, прикрывая, заплывший глаз ладонью, развернулся и заорал:
— Я до тебя ещё доберусь, тварь!
Мужчина пронёсся мимо, обдав меня девятым валом ярости и тоски.
Да что такое с людьми в этом городе? Есть тут хоть кто-нибудь счастливый?!
Алан всё ещё общался с женщиной, а я, следуя плану, направилась в центр. Вернулась через полчаса, добавив к списку ещё один минус.