Охота на демиурга
Шрифт:
Он рассмеялся.
– Пожалуй, действительно никто.
– Что ты собираешься делать?
– Как и всегда, Ана, - Эдигор, улыбнувшись, погладил её по щеке.
– То, что должен.
– Два мира, - вздохнула Дориана, по-прежнему смотря на императора очень серьёзно и немного печально.
– Два долга. Две жены. Какой долг важнее, Эд? Я не могу представить, что ты в итоге выберешь, но, наверное, ты должен выбрать?
– Нет, Ана, - Эдигор встал с пола, продолжая прижимать к себе императрицу, а затем опустился в кресло, усадив Дориану на колени.
–
И рассмеялся, услышав её тихий удивлённый вздох.
... Чуть позже, когда Эдигор возвращался в свои покои, чтобы вымыться и переодеться перед ужином, он наткнулся на Ленни. Девочка поднималась по лестнице, направляясь, видимо, к Аравейну.
– Здравствуй, - сказал император, улыбнувшись.
– А я думал, ты не пользуешься лестницами.
– Добрый вечер, ваше величество, - Ленни кивнула.
– Порой врываться к кому-то в комнату без предупреждения означает приобрести вечного врага.
Некоторое время Эдигор рассматривал девочку, словно пытаясь найти в ней то, чего не замечал раньше, но всё было как всегда - невзрачное платье, тяжёлые башмаки на ногах, похожие на огромные ореховые скорлупки, прямые тёмные волосы, очень спокойные и серьёзные карие глаза. Ленни встретила взгляд императора прямо, не таясь.
– Ты считаешь меня жестоким, Ленни?
Девочка удивлённо моргнула.
– Что?.. К чему вы это, ваше величество?
– Эллейн ведь рассказывала тебе обо мне. Ты знаешь, как я с ней поступил. Так что, Ленни? Ты считаешь меня жестоким?
На одну секунду взгляд девочки дрогнул, словно в смятении перед какой-то настойчивой мыслью, но затем вновь окаменел.
Эдигор даже не заметил, как непроизвольно сделал шаг вперёд - с таким нетерпением он ждал ответа Ленни.
– Нет, ваше величество, - сказала она наконец очень тихо.
– Я не считаю вас жестоким.
– Но то, как я поступил с Элли... Я ведь использовал её. Я знал, что она страдает, но даже не нашёл в себе сил извиниться. Я раз за разом требовал от неё всё больше и больше, вместо того, чтобы сказать: хватит, довольно, перестань, возвращайся.
– Не берите на себя больше, чем вы уже взяли, ваше величество.
Эдигор с волнением вглядывался в глаза Ленни, спокойные и словно непроницаемые.
– Что ты имеешь в виду? Ты считаешь, что я не виноват?
– Виноваты, - девочка еле слышно вздохнула.
– Но не больше, чем сама Эллейн. Вы ведь не заставляли, не толкали, не насиловали. Просто просили.
– Приказывал, - уточнил Эдигор, но Ленни покачала головой.
– Нет, ваше величество. Вы просили. По крайней мере, Эллейн именно так воспринимала все ваши слова. И это был её выбор - помогать вам или нет, работать на Тайную службу или уйти. И я повторюсь - не берите на себя больше, чем вы уже взяли. На ваших плечах и так весь Эрамир, совершенно ни к чему взваливать на них ещё и вину за то, что произошло с Эллейн.
– Но я ведь виноват.
– Она тоже. А вы просто были хорошим императором. Всегда были и, я думаю, всегда будете. Вы просто выполняли свой долг. И она это понимала.
Они
Так бывает, когда произнести вслух не можешь, но сказать всё-таки должен. Может быть, просто для того, чтобы наконец успокоиться.
– Простите сами себя, ваше величество, - прошептала Ленни.
– И отпустите её. Вот и всё.
– Всё?
– Всё.
Эдигор улыбался, глядя на то, как маленькая фигурка девочки поднимается по лестнице и исчезает в коридоре, ведущем в комнаты Аравейна. Он чувствовал небывалое спокойствие и уверенность в будущем.
Всё получится. Должно получиться.
Императору очень хотелось в это верить.
Глава восемнадцатая,
в которой я вновь встречаю Эллейн
Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.
"Обыкновенное чудо"
Никогда раньше я так остро не чувствовала, как тикают часы.
Я не хотела, чтобы этот день кончался. Не хотела, чтобы наступала ночь, потому что знала: пройдёт всего несколько часов, начнётся бал, на который обязательно явятся Эллейн с Иборгом, и моё время в Эрамире закончится. Так же, как время императора. Так же, как жизнь Ленни.
Я не знаю, почему связывала пробуждение Игоря с балом в честь дня рождения Эдигора. Не знаю. Возможно, просто потому, что не хотела находиться в Эрамире, когда здесь не будет больше Ленни. И вовсе не из-за частички своей души. Нет, из-за чего-то совсем другого, чего мне никогда не осознать и не постигнуть.
Ужинали все мы, в том числе и Робиар, вместе с императорской четой. Я думала, мне будет неловко за одним столом с Дорианой, но нет - она была настолько милой девушкой, хоть и казалась слегка рассеянной, что я совершенно забыла о её статусе.
Чуть замутнённые глаза императрицы, как мне позже объяснила Милли, говорили об эмпатическом даре. Именно из-за него Дориана постоянно была вынуждена концентрироваться, чтобы ненароком не перепутать себя с кем-то другим. Вспомнив, как "провалилась" в чувства Вейна, я содрогнулась. Да уж, мало приятного.
А ещё, глядя на Дориану, я недоумевала - если у Эдигора есть такая женщина, зачем ему я? Императрица - умная, красивая, с внутренним достоинством, величественная... И я! Просто смешно.
"Ну что за глупости, Линн, - сказала мне Ленни мысленно.
– Любят ведь не за красоту или величественность".
"Я знаю. Но всё равно... Дориана беременна!"
Ленни вздохнула.
"Эдигор же просил тебя не думать об этом".
"Я... стараюсь".
Да, я действительно старалась. Но получалось не очень хорошо.